Президент РАСО Станислав Наумов: «Губернаторство? Был у меня разговор...»
Президент Российской ассоциации по связям с общественностью, профессиональный лоббист, уроженец Магнитогорска Станислав Наумов - о том, чем запомнилась для него четырехлетняя работа в крупнейшей федеральной торговой сети, зачем проводить аудит недоинтеграции, в каком году в рамках экономической близости России и Казахстана может возникнуть новый субъект федерации — Южноуральский край. Бонус - советы деловой элите Челябинска.
В миллиардах чеков
— Станислав Александрович, на днях вы завершили работу в одной из крупнейших торговых сетей России — X5 Retail group. До этого много лет работали на правительство. Насколько иным оказался опыт работы в крупном бизнесе?
— Конечно, критерии работы в независимой и частной структуре серьезно отличаются от того, что делается в министерствах, в аппарате правительства, а также, кстати, в институтах развития типа инновационного фонда «Сколково».
Прежде всего любой представитель любой крупной корпорации ежедневно участвует в хозяйственной деятельности. По запросам бизнес-единиц мы оказывали содействие нормальной операционной работе. При этом чтобы сохранять темпы развития и сглаживать постоянно возникающие противоречия, адаптироваться к ограничениям и проходить как плановые, так и внеплановые проверки со стороны контрольно-надзорных органов, надо выстраивать открытый, честный диалог с администраторами самого разного уровня.
Как правило, я раз в две-три недели бывал в том или ином регионе страны и старался вместе с нашими закупщиками содействовать постепенному расширению рынков сбыта для местных производителей. Впрочем, подобные переговоры проводятся и в Москве. Мне запомнились, например, наши встречи с Александром Берестовым, и, надеюсь, не выдам случайно секрет про планы его группы «Союзпищепром» (один из крупнейших агрохолдингов Челябинской области, — прим. ЕАН) завоевать китайский рынок.
А еще вместе с коллегами погружался в понимание поведения потребителей. Это любопытно и с социологической точки зрения — осознавать, насколько каждый человек уникален и как непросто на самом деле каждый вечер наполнять холодильники, кастрюли и сковородки достойной по качеству и доступной по цене едой. Во всей совокупности миллиардов кассовых чеков трудно найти пару абсолютно одинаковых! Каждый заказ каждый раз чем-то, но отличается от всех остальных. И это меняет ваше восприятие окружающих вас людей не только как клиентов, но и просто в личностном, межчеловеческом измерении.
Компания входит в новую фазу своей жизни, более плавную, наверное. Я же благодарен ее акционерам и правлению за полезную возможность поглубже освоить логику и практику повседневных бизнес-процессов.
— Сильно ли отличается взгляд на современного чиновника с позиции человека «изнутри бизнеса»?
— Проще всего покритиковать самого себя времен 2009 - 2010 годов, когда ты работал статс-секретарем и сам же по поручению правительства РФ проводил через парламент первоначальные нововведения в правила розничной торговли продовольствием. Кого-то из коммерсантов мои тогдашние требования к их идеальному поведению тоже наверняка изумляли.
В последние же годы бывало тяжеловато общаться с теми, кто мыслит госполитику только в плоскости «страны запретов». Упущенные возможности отрегулировать проблемы не кнутом, а пряником подчас просто обескураживали. Всякий раз, когда на эмоциях придумываются, скажем, новые ужесточения в базовое законодательство, ты предлагаешь рационально просчитать на несколько шагов вперед. Тогда будет легко убедиться в том, что декларируемые антиритейловские поправки в закон помогут кому угодно, только не региональным производителям.
Сейчас я уверен, что корпоративная практика — лучшая практика в любом секторе (в какую сторону бы ни развивалась моя специализация в дальнейшем). То же самое скажу и тем, кто уже делает карьеру управленца на региональном уровне. Полезно хотя бы постажироваться в региональной торговой сети прежде, чем вносить предложения, затрагивающие даже муниципальное регулирование потребительского рынка.
Что я считаю промежуточным, но важным результатом четырехлетнего диалога с властью — удалось добиться того, чтобы не только исполнительные, но и законодательные органы государственной власти не просто выпускали в итоге все-таки компромиссные решения, но и своевременно включали финансово-экономически обоснованную экспертизу. Это необходимо для обеспечения продовольственной безопасности в целом. То, что в любом случае развивается — подчас с многолетними противоречиями, лучше пробовать сначала изменять с помощью инструментов саморегулирования. И только с учетом переходного периода и на основе анализа пилотных проектов превращать сначала в постановления правительства, а уже затем в законы.
В управленческой машине крупных торговых сетей теперь есть все: и командные компетенции, и квалификация, и коллективный опыт. Этого вполне достаточно для разумного и содержательного компромисса с производителями продовольствия и шире — с сельхозпроизводителями, по любому проекту новых поправок в федеральное законодательство.
— Торговля торговле рознь. Интересы крупных торговых сетей, небольших локальных игроков и маленьких магазинчиков у дома довольно разные. И их надо балансировать.
— Несомненно. Добавьте к этому и то, как меняет наши потребительские привычки Интернет. И то, как с помощью так называемой маркировки стремительно происходит сквозная цифровизация и прослеживаемость процессов от фермы до кухонных холодильников.
Года через четыре, думаю, логистика в продовольственном секторе изменится еще сильнее. Готов поспорить, что уже просто не будет того количества гипермаркетов, что есть сегодня. А мы с вами будем не только кроссовки заказывать через Интернет, но и ряженку, которая к тому же будет доставляться в безупречном для защиты окружающей среды пакете.
При этом даже мировые лидеры в производстве продовольствия еще только-только начинают руками нащупывать эти инновационные процессы. На самом деле есть шанс для всех.
— При этом маленькие компании быстрее осваивают ту же доставку…
— Согласен. Поэтому можно и нужно рассуждать не только о разных интересах у игроков разного масштаба, но и о многообразии инструментов для добросовестной конкуренции, о взаимном дополнении, до некоторой степени симбиозе чаяний «малышей» и обязанностей «гигантов».
— Принято считать, что крупные сети «убивают» местный маленький ритейл в небольших городах.
— Федеральные товаропроводящие системы, присутствовавшие в прежние времена в основном в крупных и средних городах, в последние четыре года поменяли подходы и начали заходить в населенные пункты с численностью менее 50 тыс. жителей.
Я не раз слышал, в том числе от губернаторов самых разных регионов нашей страны, что, если в городке или поселке появляется магазин крупной сети (не важно даже, какой именно), — это как минимум повышает привычные стандарты качества обслуживания, хотя бы за счет обмена кадрами. В свою очередь у регионального бизнеса могут быть и собственные подходы к специализации и к ассортименту. Не обязательно же (если не бесполезно) маленькому магазинчику конкурировать с общероссийскими гипермаркетами в продажах заграничных шоколадных батончиков. Можно и нужно учиться в собственной, как это принято теперь говорить, экосистеме, искать и уверенно занимать свою уникальную нишу с теми же самыми фермерскими продуктами, с органическим продовольствием. У многих, кстати, это уже успешно получается.
Глобализация и борщевой набор
— На чем сосредоточитесь дальше?
— Мои планы на этот год связаны с текущей деятельностью Виктора Борисовича Христенко на посту президента делового совета Евразийского экономического союза (Христенко выходец из Челябинска, в 1991 - 1996 годах первый замглавы администрации Челябинской области, с 1997 года работал в правительстве РФ, в том числе как первый вице-премьер, министр промышленности и энергетики, министр промышленности и торговли, с 2012 по 2016 год — председатель коллегии Евразийской экономической комиссии, — прим. ЕАН).
В деловом совете ЕАЭС есть и представители Российского союза промышленников и предпринимателей, и представители деловых кругов Белоруссии и Казахстана, пару лет назад появились и аналогичные РСПП организации из Армении и Кыргызстана. Мы пришли в этот проект еще в 2013 году вместе с Андреем Георгиевичем Реусом (еще один известный челябинец, заместитель Христенко в минпромэнерго, экс-директор концерна «Оборонпром», — прим. ЕАН). Зарегистрировали в российском минюсте Евразийский центр интеграционных исследований и коммуникаций. Это международная консалтинговая и исследовательская структура, своего рода «зал ожидания» для представителей крупных корпораций, планирующих работать в следующем десятилетии в едином экономическом пространстве сразу пяти стран. С 2013 по 2017 год мы провели ряд стратегических сессий для разных подразделений Евразийской экономической комиссии.
На днях я обсуждал с Андреем Реусом замысел «мозгового штурма», который можно было бы уже весной 2019 года сделать под эгидой Южноуральского государственного университета (ЮУрГУ) и, например, Евразийского университета имени Гумилева в Казахстане. Я хочу перевести часть наших наработок по транспортным и энергетическим инфраструктурам в межрегиональный пилотный проект сразу для трех субъектов РФ, граничащих с Республикой Казахстан, — двух южноуральских и одного зауральского и затем для трех граничащих с Россией казахстанских областей — Уральской, Актюбинской и Кустанайской. Можно попробовать связать шесть городов между собой в самом центре евразийского континента высокоскоростными магистралями, а параллельно своевременно в соответствии с Союзным договором от 2014 года подготовиться к общему энергетическому рынку. Тогда появится связка с планами разворота России на восток, с многовекторной стратегией Казахстана, ну и с развитием китайских корпораций, конечно же.
— Это из области сопряжения с экономическим поясом шелкового пути?
— Да. Но позвольте я пока просто поставлю «точку с запятой» в изложении своего, пусть и дерзкого на чей-то взгляд замысла… Может быть, когда-нибудь, ближе к середине следующего десятилетия, этот пилотный проект приведет к появлению нового мощного субъекта РФ, назовем его Южноуральский край.
Давайте взглянем чуть более широко, в том числе не только на географию, но и на не такую уж давнюю историю.
С окончанием Второй мировой войны в экономике началась совершенно новая эпоха — эпоха глобализации. Масштабы мировой торговли - как товарами, так и услугами - заметно возросли (до этого на местных рынках все-таки доминировали локальные игроки, производители). Отчасти этот сдвиг произошел потому, что в войну союзники научились сопровождать через моря и даже через океан караваны больших партий грузов, вспомните хотя бы тот же ленд-лиз. В рамках послевоенной экономической экспансии возникли и современные транснациональные компании в таких сферах, как энергетика, телекоммуникации, транспорт. Финансы тоже стали глобальными. С самого начала были созданы и постепенно окрепли определенные институты — та же Всемирная торговая организация (ВТО).
Сегодня товарный рынок любой страны, которая вступила в ВТО, крайне проницаемый. Возьмите, скажем, какой-нибудь овощной или суповой набор для борща, который продается в магазинах. Что на этикетке, что на упаковке, что по документам… Давно стало нормой, что говядина может быть из Брянска, а может - из Южной Америки, картошка может быть из Башкирии, а может - и из Египта. Но мы видим, что сейчас происходят не менее значимые, противоположные по настроениям процессы. Буквально на наших глазах, в 2008 - 2010 годах, существовавшая модель глобализации, приносившая успех отдельным странам-лидерам, по сути, перестает работать для них же самих. И институты глобальной экономики, торговли в прежнем виде почти не работают. Особенно в условиях все более расширяющихся санкций (речь не только о тех, что вводят против нашей страны, но и, например, о торговых спорах между США и КНР).
Что такое евразийская экономическая интеграция? Это осознанная попытка руководства пяти стран (Россия, Белоруссия, Казахстан, Армения, Киргизия, — прим. ЕАН) создать свои, общие правила игры в условиях, когда старых правил международной торговли либо уже нет, либо они не работают и когда бесполезно рассчитывать на то, что ты будешь эффективно и с выгодой для своей страны включен в какие-то (чьи-то!) международные цепочки создания добавленной стоимости.
Население наших стран — 180 млн человек, и это достаточно серьезно. Не хватает миллионов 40 для того, чтобы стать конкурентоспособным, полноценным макрорегиональным рынком. По идее в едином экономическом пространстве нашей части Большой Евразии логично смотрится рынок Украины, и тогда в цепочки создания совместной добавленной стоимости привычно включались бы украинские предприятия... Но не случилось…
— Но все остальные страны — это республики бывшего СССР…
— Лучше бы лишний раз не вспоминать про «бывших». В равноправном диалоге это сильно мешает, вызывает опасения у деловых элит наших стран-партнеров. Они подспудно начинают думать, что их опять, как при «эсэсэсэр», будут вызывать в Москву и они лишатся самостоятельности в решениях. А ведь они, пусть с разным успехом, но уже давно развивают внешнеэкономические связи не только с нашей страной...
Свою задачу в новом интеграционном проекте вижу вот в чем. Я бы хотел вместе с новой командой единомышленников заняться с Евразийской экономической комиссией созданием новой системы наднационального регулирования экономики. Нам с соседями необходима новая система совместного управления проектами экономического пояса шелкового пути, которая бы не ограничивала себя только лексикой ежегодных двусторонних межправсоглашений, а реально ежедневно работала бы, основывалась бы в том числе на той многосторонней экспертизе, которую несут наиболее энергичные предприниматели наших стран-партнеров и которая в итоге приносила бы пользу каждому из 180 млн жителей нового союза.
Я мечтаю о том, чтобы мы в Евразийском союзе имели лучшее в мире наднациональное регулирование. Но создавать его надо достаточно быстро, потому что вокруг всех наших границ то и дело обостряется макрорегиональная напряженность. И, сильно перефразируя одного вовсе не либерального деятеля, или мы вовремя отмобилизуемся, или новые угрозы неизбежно сомнут привычное течение дел.
Прежде всего надо начинать с унификации правил использования ключевых инфраструктур наших стран, которые, как каркас, уже создают систему жизнеобеспечения — это, повторяю, транспорт и энергетика, а еще, конечно, финансы и телекоммуникации. Без этого трудно представить себе современный, комфортный, «умный» город. Я знаю эту тематику по работе в федеральном министерстве промышленности и энергетики.
Подводя итог всему сказанному... Я запланировал для себя переход на новый уровень участия в управленческих проектах и, соответственно, в командах — с федерального уровня на наднациональный, международный. Но начать это «движение вверх» можно попробовать снизу, «с земли»: например, с согласования и последующей координации соответствующей политики в проекции на Челябинскую, Курганскую и Оренбургскую области.
Мы представим в конце этого года руководству Евразийской экономической комиссии нашу стратегию и методологию по унификации инфраструктуры (в совет ЕЭК входит первый вице-премьер российского правительства Антон Силуанов, – прим. ЕАН). Покажем варианты сопряжения новых инвестиционных проектов в нашей части Евразии с экономическим поясом шелкового пути. Для начала предложим более тесно посотрудничать партнерам из Республики Казахстан. Впервые совместный проект можно было бы презентовать на саммите стран Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) летом следующего года. В Челябинске…
Готов помогать области всем, чем могу
— Станислав Александрович, в последние месяцы в Челябинске ваша фамилия пару раз всплывала в пересудах, связанных с интригами вокруг должности губернатора региона. Вас называли в числе возможных преемников Бориса Дубровского.
— Вот что я вам скажу. Со мной действительно была очень короткая беседа в администрации президента по поводу возможного перехода на работу губернатором Челябинской области. Это было… году так в 2010.
Как вы помните, тогда нашу область возглавлял Петр Иванович Сумин, о котором мы все, и я в том числе, вспоминаем с огромным уважением. Когда я читаю чьи-то рассуждения про губернаторство, мне кажется, что кое-кто немного застрял в 2009 - 2010 годах, а то и в 1993 - 1994-м. Конечно, было бы привычнее, если бы начиная с 2010 года все главы региона были бы как Сумин (при том, что Петр Иванович был народным губернатором).
Но давайте вернемся к тем процессам, которые происходят в мире, в мировой экономике, политике. К тому же Евразийскому экономическому союзу. Там-то наоборот — надо менять все! И все будет меняться!
— Вернемся к тому, что ваша фамилия звучала...
— ...это нормально. И в 2010-м году меня называли. Обычная политическая технология такая — несколько раз упомянуть гипотетического конкурента твоего реального оппонента… Я вот уже не раз в нашем разговоре привел несколько звучных имен и фамилий…
— Тем не менее. Вас считают фигурой, способной стать своего рода компромиссом. С одной стороны, большой опыт работы на федеральном уровне, с другой — вы магнитогорец…
— ...Сейчас для челябинских элит слово «магнитогорец», вероятно, просто приговор. Тогда уж не забудут пусть, что я учился в Екатеринбурге. А вообще, конечно, приятно, что называют, вспоминают...
— …Но это лишено серьезной подоплеки?
— Почему? Не лишено, тайны держать не надо. Но я думаю, что Борис Александрович Дубровский пойдет на второй срок, его команда также думает, что к этому вполне готова. Обычно в такой ситуации этот вопрос, скажем так, обсуждается и в администрации президента, а с учетом стратегического статуса Челябинской области — и с руководством страны.
Позволю себе очень аккуратно и осторожно предположить, что Владимир Владимирович Путин в середине января не просто так пригласил Бориса Александровича Дубровского на первое в этом году совещание с членами правительства РФ и дал ему вместе с федеральными вице-премьерами и министрами поручение решить проблему с расселением дома по улице Карла Маркса, 164 в Магнитогорске, жильцы которого пострадали в результате страшной трагедии перед Новым годом.
Я на месте всех, кто чего-то неординарного ждет, представлял бы себе расклад сил абсолютно четко и ответственно: пока Борис Александрович Дубровский не решит эту проблему и не выполнит поручение главы государства, он точно никуда не уйдет. Потому что так принято в нашей стране: поручение президента надо выполнять! Точка.
Знаете, я в то утро, 31 декабря, проснулся рано, открыл Интернет, начал что-то там по привычке перелистывать. И тут пошла информация о спасательных работах. А я очень хорошо представляю себе проспект Карла Маркса. И начинаю вспоминать, где же точно этот дом 164… Это же «Зори Урала»! Пишу отцу (он, как и сестра, живет в Магнитогорске), спрашиваю, что произошло. Узнаю, что там вроде бы есть входящий в нашу сетку универсам самообслуживания. Попросил нашего представителя на Урале, чтобы при необходимости любые нужные продукты и товары, все, что нужно, было отдано для помощи пострадавшим и организаторам спасательных работ. Написал SMS Евгению Редину (первый вице-губернатор Челябинской области, — прим. ЕАН), спросил, какая в принципе помощь оперативно нужна. Я, кстати, хочу подчеркнуть, что, на мой взгляд, руководство области, лично Борис Александрович, очень хорошо сработали в тот момент. Думаю, что это было важно и для самого Дубровского, этот личный контакт с людьми, которого у него, возможно, в таком эмоциональном душевном объеме и «без посредников» до этого давно не было.
— Одна из претензий к Борису Дубровскому от его оппонентов — то, что он за годы руководства губернатором так и не стал политиком и остался по своей сути директором.
— Понимаете, различие директора и губернатора в том, что если как директор ты общаешься с нанятыми тобой сотрудниками, то как губернатор — ты нанят этими людьми.
Кстати, уверен, что Борис Александрович был и, думаю, с учетом повышения пенсионного возраста для всех, еще будет классным генеральным директором или председателем совета директоров. Я немного знаком с ним. Конечно, наши пути не то чтобы плотно пересекались, но мы из одного города, у нас хватает общих знакомых. Я слышал о нем много доброго, причем истории еще из тех времен, когда он не был никаким гендиректором ММК. Мне не раз говорили, что он честный, порядочный, добрый человек. Убежден: так оно и есть.
— Еще одна претензия — в том, что Борис Дубровский, скажем так, относительно неуклюж в плане публичности. Понимаю, что «дырявую трубу пиаром не заткнешь»...
— Стоп! А кто вам сказал, что труба дырявая? Это совершенно не так! Я в разные годы работы в самых разных местах подписал полсотни соглашений с регионами нашей страны и, поверьте, знаю, о чем говорю.
Что же до публичности… Мы уже говорили про процессы цифровой трансформации, которые происходят в бизнесе. Но ровно такие же процессы происходят и в общественных связях, и в управлении в целом. Им надо соответствовать.
В чем, на мой взгляд, заключается уникальная возможность для региона, для областного центра, для губернатора и его команды. Будет саммит ШОС и БРИКС. Это шанс преобразить Челябинск. Посмотрите, как и внешне, и на уровне, если хотите, самоощущения самих горожан преобразились Казань или Екатеринбург благодаря мероприятиям международного масштаба. Не опасаясь критики — она полезна, можно и нужно внедрять в образ мыслей новую повестку — преображения города, придания ему новых качеств, возможностей, макрорегионального статуса (без вечной оглядки на только на Свердловскую область). Но знаете что — это вопрос не только губернатора!
Я тут вижу иногда в ленте новости про то, что какой-то там уважаемый девелопер не может к саммиту достроить какую-то гостиницу или еще что-то, денег у него не хватает и что область идет на то, чтобы предоставить госгарантии по кредиту на достройку…
Ребята, вопрос преображения города — это и вопрос ко всему городскому деловому сообществу! Это вопрос не к «магнитогорцу Борису Дубровскому», а прежде всего — к самим себе!
Я читал ваше исследование про городские кланы Челябинска. Кого-то я среди них, конечно, хорошо знаю — того же Андрея Ильича Комарова и Александра Анатольевича Федорова, преобразивших ЧТПЗ с идеей «белой металлургии». Понимаете, есть ведь в городе примеры успешной реализации амбициозных позитивных идей. Так в чем дело?
— Вы это кому говорите? Челябинским элитам?
— Я вот о чем. Чтобы восприниматься без раздражения в обществе в качестве реальной элиты, нужно ею быть на уровне действий, поступков. Надо не только иметь хорошие коттеджи, машины, абонементы в VIP-ложи Ледового дворца. Это все само по себе хорошо и уютно. Но нужно еще что-то для других делать. Ребята, просыпаемся и начинаем сами работать над развитием! Хватит жить иллюзиями, что все останется как прежде, как сейчас!
Возвращаясь к Борису Александровичу и тем трудностям, с которыми он столкнулся. Возможно, самая главная его (и не только его) проблема — это доставшаяся современному государству совершенно архаичная, несовременная система регионального управления. В ней без мандата на ее реорганизацию в принципе нечего делать!
Вы меня тут пытаетесь вывести на разговор о губернаторстве. А я вот совсем не хочу быть очередным начальником в этой вот существующей сейчас административности! Не хочу хлеб-соль пробовать, не хочу приветственные адреса зачитывать, цветы возлагать… Это, при всем нашем общем уважении к ритуалам, пустая трата времени. Если, конечно, смотреть в лицо серьезным вызовам.
У любого губернатора есть пять лет срока его полномочий. Умножьте 5 лет на 365 дней и, наверное, на 16 часов. Вот это тот самый таймер, в начале перезапуска которого главе региона нужно выбрать две, ну максимум три самые ключевые задачи, важные для людей, которые ждут и живут, и просто начать час за часом решать их, как в свое время подготовкой к запуску техники на околоземную орбиту занимались. И, уж извините: наплевать на все прежние шаблоны внутриаппаратных привычек, давно устаревшие пропагандистские традиции и все остальное! Главное — создать нормальную управленческую машину, увидеть предмет ее работы как лучший в России проект на условиях государственно-частного партнерства и на почве своего рода гражданского согласия. Итак: три задачи, пять лет работы и плюс личное желание хотя бы 100 упрямых южноуральцев все это сделать.
— Но управление компанией, крупной корпорацией и управление регионом — это разные вещи. Область - это не комбинат.
— И что? У Бориса Александровича есть опыт управления на ММК, а еще на Уралвагонзаводе, если кто забыл. Это хороший опыт. Вопрос не в том, можно или нельзя перенести опыт управления крупным предприятием, и не в том, полностью ли повторяет система взаимоотношений «губернатор — вице-губернатор» систему «гендиректор — замдиректора». Нет, конечно не повторяет.
К сожалению, мы живем в ситуации, когда в отсутствие сверхдоходов бюджета качество административного управления повсюду оставляет желать лучшего. Да, есть единичные управленцы-технократы, которые сами себя создали, но общая ситуация с администрированием госуслуг никого не радует. А почему у нас проблема с дефицитом новых кадров, с дефицитом компетенции на уровне самоуправления? Потому, что у нас мало пока конкуренции, в том числе реальной открытой дискуссии по поводу альтернатив хотя бы при решении вопросов местного значения.
— Но что здесь может сделать губернатор?
— Если не откладывать на потом, то в любом регионе общими усилиями всех ветвей власти и на всех уровнях поэтапно можно многое изменить. В любом регионе губернатор встраивает местную специфику в ту самую федеральную политику, за которую при высокой явке с первого тура в марте прошлого года проголосовало очевидное большинство! А для этого объединения ресурсов доверия, с моей точки зрения, нужна и серьезная явка в день регионального голосования, и открытый, без формальных пресс-релизов, диалог с разными группами избирателей накануне решающего дня (странно, что суббота у нас день тишины — отсюда и явка низкая). В конце концов, почему бы не провести с помощью электронного, а не обычного голосования референдум по той же самой координации, например, транспортной политики с соседними регионами. Там же осенью те же самые губернаторские выборы. Может быть, можно прямо перед выборами сделать опрос не только среди блогеров, но и среди генеральных директоров предприятий такого на самом деле большого Южного Урала. И результаты опроса посчитать в сотнях миллиардов рублей вклада в совокупный макрорегиональный ВРП (валовый региональный продукт) и в количестве новых современных рабочих мест на едином рынке труда.
Для самого умного проекта изменений нужна изначальная поддержка тех, ради кого он реализуется. Прорывов без веры в самих себя не бывает. Как улучшить как деловой, так и социальный климат на Южном Урале? Рано или поздно прямые выборы мэра Челябинска надо будет проводить. Это не желание отдельных «городских сумасшедших», а по-хорошему требование к любому городу-миллионнику. Не может такое сообщество не иметь права на ответственность перед самим собой. Иначе нет другого способа менять чиновников, кроме как возбуждать при малейшем подозрении уголовные дела. Но это, к сожалению, не всегда позитивно влияет на привлекательность региона с точки зрения инвестиций.
Конкуренцию за таланты между своим городом и, например, Уфой, Курганом или Оренбургом надо выигрывать не поодиночке, а сообща… И вообще надо смелее хотя бы на уровне отдельных регионов убирать все эти муниципальные фильтры, какие-то комиссии и проводить нормальные выборы. В них будут участвовать «городские сумасшедшие»? И хорошо! Пусть участвуют! Читал ваш репортаж с заседания конкурсной комиссии, которая заслушивала кандидатов, среди которых были… разные люди. И я считаю, что им обязательно надо помочь избираться в городскую думу! Пусть они там работают, раз уж в Челябинске пока такая странная система представительной ветви местного самоуправления…
— Вы сейчас говорите как завзятый оппозиционер.
— Я, скорее, скромно причисляю себя к тем наблюдателям, кого Владислав Сурков в своей недавней статье «Долгое государство Путина» назвал еретиками: «Описание должно быть исполнено не в стиле двух пропаганд, нашей и не нашей, а на языке, который и российский официоз, и антироссийский официоз воспринимали бы как умеренно еретический».
Если же серьезно, Челябинск — классный город. Ничем не хуже Екатеринбурга, Тюмени и так далее. Потому что главное в Челябинске, как, кстати, и в Магнитогорске, — это люди. И самый главный дефицит сейчас — это квалифицированные исполнители. Все, что должен, на самом деле делать губернатор или мэр, — это просто работать с людьми! Мэр же не должен после каждого снегопада с лопатой за районными чиновниками бегать, это рано или поздно грозит профанацией управления!
Главная проблема, колоссальная даже по отзывам наших близких и знакомых, - это здоровье людей. Многие и уезжают из-за этого, из-за той экологии, что сейчас у нас есть. Я, наверное, как бывший замминистра промышленности тоже не должен такие вещи говорить, но думаю, что города Южного Урала по-хорошему нуждаются в четкой, осознанной, управляемой деиндустриализации. Да и вся область нуждается в смене структуры экономики с сырьевой на постиндустриальную.
Хватит жить прошлым! Достояние отдельных представителей так называемой «элиты» больше не может основываться на эксплуатации старых, чуть ли не демидовских еще заводов. Взял ты когда-то фабрику и сидишь себе на ней, исключительно на свой карман работаешь. А люди болеют и умирают…
— Вы опять говорите об уровне, о качестве элит.
— Это качество в региональной политике надо менять каждый год, не откладывая на новый срок! Прежде всего через систему образования. Но никакого своевременного изменения в качестве элит в Челябинске, в каждом населенном пункте Челябинской области не будет, пока на уровне местного самоуправления мы сами не привыкнем проводить по-настоящему нормальные, честные, открытые, конкурентные выборы сами для себя.
Если говорить о развитии Челябинска, области, то только так можно рассчитывать на какое-то оживление, движение снизу вверх. Только через конкуренцию раскрываются и растут новые поколения руководителей. Которые на самом деле в городе и области есть и которые никуда не уедут, если будут здесь рождаться и расти. Вот тогда у нас и начнет складываться совершенно нормальный, обновленный, современный управленческий класс…
Сергей Владиленович Кириенко сейчас именно этим же занимается! А что мешает взять всех участников прошлогоднего и нынешнего конкурса «Лидеры России», выросших на Южном Урале, и назначить их… нет, не на должности в районных администрациях, а на командное проектное руководство общеобластными, а может быть и межрегиональными проектами по трем приоритетным направлениям? А заодно отменить дублирование между работой территориальных подразделений федеральных органов власти и пресловутыми собственными министерствами.
Еще раз — та архаичная структура управления, которая по-прежнему доживает свой второй век в любом регионе, на самом деле никакой пользы никому уже не дает. И не так уж важно, падал на нашу землю метеорит или обошлось. Есть президентское послание, законы, есть национальные проекты. Задача любой команды, идущей на выборы, комплексная — получить поддержку своей коалиции избирателей и затем сделать так, чтобы на территории региона 2-3 национальных проекта, которые имеют для этих социальных групп приоритетное значение, были по своему целевому показателю выполнены лучше всех. В нашем случае — как минимум в Уральском федеральном округе.
Короче: если надо расширить команду тех, кто умеет работать с федеральными министерствами, я готов дополнительно к тому, что уже наверняка делается, помогать всем, что умею делать сам.
Дмитрий Моргулес
Фото: из личного архива Станислава Наумова
Фото: Андрей Ткаченко
