Детство и юность я провел еще при СССР, и до сих пор для меня праздник в ноябре — это про революцию, 7 ноября, и гимн, который я «на автомате» все еще пою со словами «партия Ленина, сила народная, нас к торжеству коммунизма ведет».
Не помню, сколько лет мы, теперь уже в Российской Федерации, живем с праздником Дня народного единства. То, что он есть и празднуется 4 ноября, я вижу в основном в соцсетях, по страничкам чиновников и депутатов, на которых в силу характера работы подписан. Жуткие там царят однообразие, натужность и фальшь, замечу.
Но должен же быть у этого праздника, у этого единства какой-то символ? Страна ведь наша очень разная, и люди тоже — 160 народов и национальностей, кажется.
Пять лет назад издание «Челябинский обзор», в котором я тогда работал, с помощью социологов РАНХиГС, мэрии Челябинска и регионального управления Росстата провело небольшое исследование, чтобы выяснить, кто такой среднестатистический челябинец.
Картина тогда выявилась следующая:
Среднестатистический челябинец — русская женщина в возрасте около или чуть за 40 лет, с одним или двумя детьми, замужем либо в разводе, считающая себя православной.
Живущая в 55-метровой панельной «двушке» на северо-западе города. Работающая по найму либо в частной торговле за прилавком, либо в бюджетной сфере (от учительницы до судьи и от медсестры до социального работника). При ее зарплате примерно в 38 тыс. семья с учетом иждивенцев (дети, пенсионеры-родители) живет на 23 тыс. рублей на человека в месяц (сейчас, конечно, все эти цифры чуть больше).
37,8% всех расходов — продукты питания, еще 27,8% — коммуналка, 16,2% - покупка одежды и обуви. Отложить удается в среднем 5% дохода. Если удается. Свое материальное положение среднестатистическая челябинка оценивает как «живем нормально, но приходится экономить».
Отпуск проводит либо дома, либо на даче, либо в другом городе России. За рубеж — это примерно для 10% россиян.
Спортом занимается редко, алкоголь — не чаще одного раза в месяц. В театрах, музеях, цирках или в библиотеке бывает примерно раз в году, а то и меньше. Чуть чаще — раз в квартал — ходит в кино или на дискотеку.
Что до общественной жизни, то среднестатистический челябинец (челябинка) пять лет назад был глубоко апатичен. Он(а) в целом гордится городом, где он живет, но какой-то четкой причины этой гордости не прослеживается. А еще, по сути, не придерживается никаких политических взглядов, политикой особо не интересуется (разве что в теленовостях) и не чувствует ответственности за то, что происходит в стране. И при этом был, а точнее, была довольна своей жизнью.
С тех пор прошло пять лет, о новых исследованиях, подобных этому, слышать больше не доводилось.
Наверное, что-то в этих цифрах поменялось. Прежде всего по части интереса к политике и новостям — все-таки СВО, санкции и так далее. Но не глобально.
По-прежнему символом народного единства и сплочения в Челябинске является 40-летняя разведенка с двумя детьми, живущая в панельке, работающая либо за прилавком, либо «в бюджете», живущая со своей семьей от зарплаты до зарплаты и практически без сбережений — почти все деньги уходят на еду, одежду и коммунальные платежи.
Уходящие молодость и красота — в прошлом, выживание и отсутствие перспектив — в настоящем, болезни, старость и неопределенность — в будущем. И вряд ли картина в Челябинске сильно отличается от общероссийской.
Такой вот в среднем у нас народ. День единства которого мы нынче празднуем. Празднуем ли? И есть ли что тут праздновать?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции.
