О том, нужно ли России вступать в ВТО одновременно с Казахстаном и Белоруссией, какие лоббисты противятся вступлению в эту организацию, и насколько может затянуться это вступление, корреспонденту ЕАН в Москве рассказал вице-президент Российского союза промышленников и предпринимателей, председатель правления Института современного развития Игорь Юргенс.
По мнению Игоря Юргенса, Россия должна вступать в ВТО отдельно от Казахстана и Белоруссии.
- Игорь Юрьевич, довольно неожиданно была озвучена инициатива вступления России в ВТО вместе с Белоруссией и Казахстаном. С вашей точки зрения, каков оптимальный механизм и формат вступления России в ВТО?
- По состоянию на конец июня текущего года оставалось несколько вопросов, которые за три-пять месяцев решить в двусторонних переговорах и многосторонних переговорах с ВТО было абсолютно реально. Об этом нам доложил и министр экономического развития Набиуллина, и её коллега – еврокомиссар. Через два дня после этого раздалось то заявление, о котором вы сказали, что мы вступаем общим пространством. Мои консультации в Брюсселе говорят о том, что профессионалы этого процесса с западной стороны не знают прецедента вступления тремя странами и общим пространством, то есть, таможенным союзом.
Обычно люди вступают, потом организуют таможенные союзы, и так далее. Соответственно, они говорят, что это затягивает процесс многократно. Хочу напомнить, что переговоры с ВТО мы ведем с 92-го года (с 95-го уже в виде двусторонних переговоров), и только в начале 2000-ых мы получили статус страны с рыночной экономикой, которым так и не обладает Беларусь. Соответственно, лет 7 может потенциально пройти, прежде чем Беларусь будет признана таковой.
Нам зачем эта затяжка? Ради того, чтобы помочь белорусскому брату? Он не всегда нам помогает, как известно. Я считаю, что мы должны вступать отдельно, как мы и вели переговоры все эти годы. Осталось очень небольшое количество проблем, которые решаемы, об этом говорил и вице-премьер Шувалов, и Дмитрий Анатольевич Медведев. Он сказал, что возможен, все-таки, более короткий путь – это вступление России самостоятельно, с координацией и обменом информацией с нашими очень важными и близкими коллегами – Казахстаном и Белоруссией. Но не вместе, потому что путь, который предстоит пройти этим двум пространствам, – он намного дольше, чем наш.
- Что подвигло российские власти заявить о вступлении в ВТО совместно с Белоруссией и Казахстаном?
- Я могу предположить только несколько вещей. У нас были претензии к ВТО - что вы, мол, нас так долго мурыжите - уже почти 14 лет. Это уже почти столько же, как Китай. Но Китай, кстати сказать, мурыжился, спокойно воспринимал все те требования, которые предъявляла ВТО к внутренней, и, кстати, и внешней политике Китая, шел на уступки, потому что понимал, что когда Китай вступит, он будет рулить в том числе и процессами мировой торговли. Пока он не вступил – он ими не мог рулить, а подчинялся чужим правилам, чего мы обычно не хотим делать.
Мы почему-то проявили такое нетерпение, и сказали: «Ах так! Тогда мы вступаем втроем», - и даем понять, что вот это экономическое пространство, нам важнее с какой-то экономической точки зрения, чем-то. Или это рычаг для ускорения переговоров, потом отойти на позицию – но это очень по-византийски, я этого не понимаю.
Скорее всего, это призвано показать, что «ах, раз вы не понимаете позицию России, то мы её укрепим вот таким образом». Считаю, что этой укрепление мифическое, во многом - мнимое, потому что 10 миллионов потенциальных потребителей в Беларуси и 20 миллионов в Казахстане, не заменят тех миллиардов людей, которые потребляют наши товары, будучи членами Всемирной Торговой Организации.
- Какие силы, с вашей точки зрения, в российском правительстве, а может быть, и в Кремле, являются тем тормозом, которые не дает России вступить в эту организацию?
- Я думаю, что в стране существует несколько очень сильных групп влияния, в частности агропромышленное лобби, всегда настроенное против ВТО - оно обладает каким-то влиянием. Военно-промышленный комплекс, оборонно-промышленный комплекс – по целому ряду обстоятельств, закрытый и не любящий вступления в какие-то международные организации на уровне инстинктов. Топливно-энергетический комплекс – эти товары торгуются на мировых биржах, им от ВТО ни жарко, ни холодно, они тоже могут принадлежать к этой группе.
Они потенциально антиВТОшное лобби, антизападное лобби, антиамериканское лобби. Я их не виню, это их позиция. Но всем людям, которые занимаются модернизацией, новыми технологиями, инфо-, когне-, био-, нано-, а также, что самое главное, потребителю Российской Федерации, мне лично как покупателю товаров, вот эти анти-лобби – враг. Потому что они завышают цену импортного товара, усложняют тем, кто экспортно-ориентирован, торговлю с западом, и вообще закукливают меня там, где я не хотел бы жить, я хотел бы жить в открытой стране.
Сергей Морозов, Европейско-Азиатские новости.
По мнению Игоря Юргенса, Россия должна вступать в ВТО отдельно от Казахстана и Белоруссии.
- Игорь Юрьевич, довольно неожиданно была озвучена инициатива вступления России в ВТО вместе с Белоруссией и Казахстаном. С вашей точки зрения, каков оптимальный механизм и формат вступления России в ВТО?
- По состоянию на конец июня текущего года оставалось несколько вопросов, которые за три-пять месяцев решить в двусторонних переговорах и многосторонних переговорах с ВТО было абсолютно реально. Об этом нам доложил и министр экономического развития Набиуллина, и её коллега – еврокомиссар. Через два дня после этого раздалось то заявление, о котором вы сказали, что мы вступаем общим пространством. Мои консультации в Брюсселе говорят о том, что профессионалы этого процесса с западной стороны не знают прецедента вступления тремя странами и общим пространством, то есть, таможенным союзом.
Обычно люди вступают, потом организуют таможенные союзы, и так далее. Соответственно, они говорят, что это затягивает процесс многократно. Хочу напомнить, что переговоры с ВТО мы ведем с 92-го года (с 95-го уже в виде двусторонних переговоров), и только в начале 2000-ых мы получили статус страны с рыночной экономикой, которым так и не обладает Беларусь. Соответственно, лет 7 может потенциально пройти, прежде чем Беларусь будет признана таковой.
Нам зачем эта затяжка? Ради того, чтобы помочь белорусскому брату? Он не всегда нам помогает, как известно. Я считаю, что мы должны вступать отдельно, как мы и вели переговоры все эти годы. Осталось очень небольшое количество проблем, которые решаемы, об этом говорил и вице-премьер Шувалов, и Дмитрий Анатольевич Медведев. Он сказал, что возможен, все-таки, более короткий путь – это вступление России самостоятельно, с координацией и обменом информацией с нашими очень важными и близкими коллегами – Казахстаном и Белоруссией. Но не вместе, потому что путь, который предстоит пройти этим двум пространствам, – он намного дольше, чем наш.
- Что подвигло российские власти заявить о вступлении в ВТО совместно с Белоруссией и Казахстаном?
- Я могу предположить только несколько вещей. У нас были претензии к ВТО - что вы, мол, нас так долго мурыжите - уже почти 14 лет. Это уже почти столько же, как Китай. Но Китай, кстати сказать, мурыжился, спокойно воспринимал все те требования, которые предъявляла ВТО к внутренней, и, кстати, и внешней политике Китая, шел на уступки, потому что понимал, что когда Китай вступит, он будет рулить в том числе и процессами мировой торговли. Пока он не вступил – он ими не мог рулить, а подчинялся чужим правилам, чего мы обычно не хотим делать.
Мы почему-то проявили такое нетерпение, и сказали: «Ах так! Тогда мы вступаем втроем», - и даем понять, что вот это экономическое пространство, нам важнее с какой-то экономической точки зрения, чем-то. Или это рычаг для ускорения переговоров, потом отойти на позицию – но это очень по-византийски, я этого не понимаю.
Скорее всего, это призвано показать, что «ах, раз вы не понимаете позицию России, то мы её укрепим вот таким образом». Считаю, что этой укрепление мифическое, во многом - мнимое, потому что 10 миллионов потенциальных потребителей в Беларуси и 20 миллионов в Казахстане, не заменят тех миллиардов людей, которые потребляют наши товары, будучи членами Всемирной Торговой Организации.
- Какие силы, с вашей точки зрения, в российском правительстве, а может быть, и в Кремле, являются тем тормозом, которые не дает России вступить в эту организацию?
- Я думаю, что в стране существует несколько очень сильных групп влияния, в частности агропромышленное лобби, всегда настроенное против ВТО - оно обладает каким-то влиянием. Военно-промышленный комплекс, оборонно-промышленный комплекс – по целому ряду обстоятельств, закрытый и не любящий вступления в какие-то международные организации на уровне инстинктов. Топливно-энергетический комплекс – эти товары торгуются на мировых биржах, им от ВТО ни жарко, ни холодно, они тоже могут принадлежать к этой группе.
Они потенциально антиВТОшное лобби, антизападное лобби, антиамериканское лобби. Я их не виню, это их позиция. Но всем людям, которые занимаются модернизацией, новыми технологиями, инфо-, когне-, био-, нано-, а также, что самое главное, потребителю Российской Федерации, мне лично как покупателю товаров, вот эти анти-лобби – враг. Потому что они завышают цену импортного товара, усложняют тем, кто экспортно-ориентирован, торговлю с западом, и вообще закукливают меня там, где я не хотел бы жить, я хотел бы жить в открытой стране.
Сергей Морозов, Европейско-Азиатские новости.
