На вопросы корреспондента ЕАН в Москве ответил эксперт Московского Центра Карнеги Николай Петров.
- Николай Владимирович, что произошло с Сергеем Мироновым? С чем связана его столь откровенная критика действий правительства и лично Владимира Путина?
- Я считаю, что Миронов не мог действовать на свой страх и риск, и что он играет какую-то роль, вопрос в том – какую. С другой стороны, Миронов действительно не поддерживал некоторых действий правительства. Так, «Справедливая Россия» не голосовала за те предложения по бюджету, с которыми в Думу вышло правительство Путина. И если посмотреть стенограмму Госсовета по политической реформе – там тот же Миронов достаточно резко заявляет о своем несогласии с тем, как работает политическая система, предлагает вполне конкретные меры по её совершенствованию.
- А, может быть, это продолжение того проекта, который разрабатывал Владислав Сурков, о том, что в стране должна быть, по крайней мере, двухпартийность. И таким образом «Справедливая Россия» создает видимость конкурентной борьбы, показывает, что у нее есть свои взгляды…
- Не похоже, что это очередная кремлевская задумка. И трудно говорить, что действительно создается вторая партия власти. Наоборот проект «Справедливая Россия» с определенного времени сворачивается. И последние выборы как раз складывались очень неблагоприятно для «Справедливой России».
- Что дальше последует после заявлений Сергея Миронова или все-таки его заявления полностью согласованы с высшим руководством?
- Не знаю, насколько это именно согласованно с Владимиром Владимировичем, но Сергей Михайлович не производит впечатления человека, который сделал что-то на свой страх и риск, и при этом трепещет, ожидая наказания. Он как-то уж больно спокоен и весел, это более сложная игра, и, мне кажется, сейчас ему ничего реально не грозит.
- А что происходит с вертикалью власти – на кого сейчас должны ориентироваться те же самые региональные элиты?
- Пока Владимир Путин выглядит как реальный центр власти. И если какого-то рода сомнения посещали элиты, особенно – региональные, то с какого-то момента им стало ясно, что проект самостоятельный Дмитрий Медведев не реализовался, а теперь уже вряд ли сможет быть реализован. Поэтому, я не вижу для них особой альтернативы, хотя, конечно, они тоже побаиваются – мало ли как оно может дальше повернуться, и в этом смысле они играют и туда и туда. Но это – не альтернативы, это просто поклоны, которые они отвешивают в обе стороны.
- Ваше мнение – сейчас создается плацдарм для возвращения Путина в президентское кресло в 2012 году?
- Думаю, что если политическая система устоит, а она скорей всего устоит, то особого места Дмитрию Анатольевичу в ней не будет. Тем более, если система не будет реформирована, и если у Путина получится, не меняясь, сохраниться во власти. Тогда Дмитрию Анатольевичу там тем более никакого места не светит.
- Институт современного развития, который считается мозговым центром президента, выпустил доклад, который предлагает вернуться к ельцинской конституции, вернуть выборы губернаторов, провести масштабные либеральные реформы. Понятно, что большая часть из этих предложений так и останется нереализуемой. Тогда зачем писать такие доклады?
- У меня как раз отношение к докладу скорее позитивное. Я, во-первых, считаю, что это свидетельство осознания ИНСОРом, что их расчеты в течение двух лет на то, чтобы достучаться до Дмитрия Анатольевича, занять нишу придворного мозгового центра, каким-то образом инициировать какие-то решения Кремля не оправдались. И они, вместо того, чтобы в очередной раз быть очень сдержанными и очень взвешенными, своим новым докладом громко заявляют о себе как об относительно самостоятельном центре, и выходят на широкую публику.
Мне кажется, как раз сам факт широкой публичности этого доклада и его отличия от того, что ИНСОР производил раньше в сторону большего радикализма, меньшей самоцензуры и большей хлесткости – это как раз свидетельство того, что они отчаялись дождаться того момента, когда Дмитрий Анатольевич захочет на них опираться.
- Но получается, что ни «приглаженные», ни более откровенные доклады не имеют шансов на реализацию…
- Во-первых, какие-то ожидания оттепели или либерализации сверху, которые были связаны с Медведевым, и на чем отчасти базировалась линия ИНСОРа, они с самого начала были нереальными и лишенными каких-либо оснований. Второе - мне кажется, сейчас ни от Медведева, ни от Путина не зависит то, будет или не будет либерализоваться политическая система, потому что это некоторое движение снизу, это новые вызовы, на которые политическая система не может не отвечать. Если она на них не отвечает, она просто уходит со сцены, и на её место приходит другая система.
Я никогда не надеялся на либерализацию сверху, но я считаю, что либерализация как попытка системы выжить в новых условиях неизбежна, и в этом смысле доклад ИНСОРа не является инструкцией для Медведева или кого бы то ни было ещё, по которой власть сверху начнет осторожно осуществлять какие-либо реформы. Это, скорее, некое приглашение к широкой общественной дискуссии, что очень нужно для того, чтобы понять, чего мы, собственно, хотим, к какому будущему мы стремимся.
Сергей Морозов, Европейско-Азиатские новости (г.Москва)
- Николай Владимирович, что произошло с Сергеем Мироновым? С чем связана его столь откровенная критика действий правительства и лично Владимира Путина?
- Я считаю, что Миронов не мог действовать на свой страх и риск, и что он играет какую-то роль, вопрос в том – какую. С другой стороны, Миронов действительно не поддерживал некоторых действий правительства. Так, «Справедливая Россия» не голосовала за те предложения по бюджету, с которыми в Думу вышло правительство Путина. И если посмотреть стенограмму Госсовета по политической реформе – там тот же Миронов достаточно резко заявляет о своем несогласии с тем, как работает политическая система, предлагает вполне конкретные меры по её совершенствованию.
- А, может быть, это продолжение того проекта, который разрабатывал Владислав Сурков, о том, что в стране должна быть, по крайней мере, двухпартийность. И таким образом «Справедливая Россия» создает видимость конкурентной борьбы, показывает, что у нее есть свои взгляды…
- Не похоже, что это очередная кремлевская задумка. И трудно говорить, что действительно создается вторая партия власти. Наоборот проект «Справедливая Россия» с определенного времени сворачивается. И последние выборы как раз складывались очень неблагоприятно для «Справедливой России».
- Что дальше последует после заявлений Сергея Миронова или все-таки его заявления полностью согласованы с высшим руководством?
- Не знаю, насколько это именно согласованно с Владимиром Владимировичем, но Сергей Михайлович не производит впечатления человека, который сделал что-то на свой страх и риск, и при этом трепещет, ожидая наказания. Он как-то уж больно спокоен и весел, это более сложная игра, и, мне кажется, сейчас ему ничего реально не грозит.
- А что происходит с вертикалью власти – на кого сейчас должны ориентироваться те же самые региональные элиты?
- Пока Владимир Путин выглядит как реальный центр власти. И если какого-то рода сомнения посещали элиты, особенно – региональные, то с какого-то момента им стало ясно, что проект самостоятельный Дмитрий Медведев не реализовался, а теперь уже вряд ли сможет быть реализован. Поэтому, я не вижу для них особой альтернативы, хотя, конечно, они тоже побаиваются – мало ли как оно может дальше повернуться, и в этом смысле они играют и туда и туда. Но это – не альтернативы, это просто поклоны, которые они отвешивают в обе стороны.
- Ваше мнение – сейчас создается плацдарм для возвращения Путина в президентское кресло в 2012 году?
- Думаю, что если политическая система устоит, а она скорей всего устоит, то особого места Дмитрию Анатольевичу в ней не будет. Тем более, если система не будет реформирована, и если у Путина получится, не меняясь, сохраниться во власти. Тогда Дмитрию Анатольевичу там тем более никакого места не светит.
- Институт современного развития, который считается мозговым центром президента, выпустил доклад, который предлагает вернуться к ельцинской конституции, вернуть выборы губернаторов, провести масштабные либеральные реформы. Понятно, что большая часть из этих предложений так и останется нереализуемой. Тогда зачем писать такие доклады?
- У меня как раз отношение к докладу скорее позитивное. Я, во-первых, считаю, что это свидетельство осознания ИНСОРом, что их расчеты в течение двух лет на то, чтобы достучаться до Дмитрия Анатольевича, занять нишу придворного мозгового центра, каким-то образом инициировать какие-то решения Кремля не оправдались. И они, вместо того, чтобы в очередной раз быть очень сдержанными и очень взвешенными, своим новым докладом громко заявляют о себе как об относительно самостоятельном центре, и выходят на широкую публику.
Мне кажется, как раз сам факт широкой публичности этого доклада и его отличия от того, что ИНСОР производил раньше в сторону большего радикализма, меньшей самоцензуры и большей хлесткости – это как раз свидетельство того, что они отчаялись дождаться того момента, когда Дмитрий Анатольевич захочет на них опираться.
- Но получается, что ни «приглаженные», ни более откровенные доклады не имеют шансов на реализацию…
- Во-первых, какие-то ожидания оттепели или либерализации сверху, которые были связаны с Медведевым, и на чем отчасти базировалась линия ИНСОРа, они с самого начала были нереальными и лишенными каких-либо оснований. Второе - мне кажется, сейчас ни от Медведева, ни от Путина не зависит то, будет или не будет либерализоваться политическая система, потому что это некоторое движение снизу, это новые вызовы, на которые политическая система не может не отвечать. Если она на них не отвечает, она просто уходит со сцены, и на её место приходит другая система.
Я никогда не надеялся на либерализацию сверху, но я считаю, что либерализация как попытка системы выжить в новых условиях неизбежна, и в этом смысле доклад ИНСОРа не является инструкцией для Медведева или кого бы то ни было ещё, по которой власть сверху начнет осторожно осуществлять какие-либо реформы. Это, скорее, некое приглашение к широкой общественной дискуссии, что очень нужно для того, чтобы понять, чего мы, собственно, хотим, к какому будущему мы стремимся.
Сергей Морозов, Европейско-Азиатские новости (г.Москва)
