Конфликт между «Единой» и «Справедливой Россией» завершился победой партии власти. Сергей Миронов хоть и сохранил свой пост, но отчасти утратил политическое влияние.
Шестидневная война единороссов с эсерами завершилась подписанием последними капитуляции. Правда, стороны расходятся во мнениях по поводу того, кто победил. Со стороны результаты конфликта выглядят вполне определенно: если присуждать победу, то убедительнее смотрится «Единая Россия». Единороссы настаивают, что победа однозначно за ними: им удалось заставить эсеров поддержать стратегический курс Медведева и Путина, навязать «нарушившим конвенцию» правила игры.
Эсеры хотят сохранить хорошую мину и продолжают уверять, что одержали верх именно они. Действительно, Сергей Миронов вроде бы сохранил пост в Совете Федерации и лидерство в «Справедливой России». Удалось ему избежать и публичного расследования своей политики в сенате, хотя здесь было что обсуждать - и введение фактической несменяемости председателя верхней палаты, и проволочки с утверждением отдельных сенаторов, и использование высокого поста для лоббирования своих выдвиженцев.
Главные оппоненты обеих партий, коммунисты считают все происшедшее спектаклем, призванным показать «оппозиционный» характер «Справедливой России» накануне выборов 14 марта и отнять голоса у КПРФ. Но разговоры об имитации конфликта, конечно, малоубедительны. Представить себе, что прежде степенные лидеры единороссов могут обрушиться с беспрецедентно резкими по эмоциональному накалу выпадами в адрес Миронова ради повышения его собственного рейтинга - значит совсем не знать этих людей. Да и сами коммунисты на этой версии не настаивают. Комментируя соглашение о перемирии, Иван Мельников выдвинул уже другую версию: ЕР «отравила «Справедливую» своим смачным поцелуем. Не бывает так, чтобы в одной строке были «коалиция» и «оппозиция». Ни один избиратель не поймет столь тонкого и глубокого смысла».
Есть и еще одна точка зрения, распространенная в околооппозиционной среде: мол, выступление Миронова - свидетельство некоего внутриэлитного разлома. Гипотезы на этот счет вызвали необычайное оживление у части комментаторов. Говоря о жестком столкновении единороссов и эсеров, иногда даже вспоминали анекдот о «первой социалистической войне» - так в конце 70-х годов прошлого века острословы прозвали китайско-вьетнамскую войну. Но серьезных подтверждений эти предположения не получили. Собственно, слова про «раскол» звучат три с половиной года - с момента создания эсеров. Но никакого «полюса» для консолидации вокруг себя спикер Совета Федерации так и не создал и, очевидно, не создаст.
Результаты эсеров по итогам «февральской схватки» весьма скромны: Миронов остался на своих постах, а его партии в весьма размытых формулировках пообещали учитывать интересы при распределении портфелей в региональных парламентах. Даже давняя мечта «Справедливой России» получить пост губернатора хотя бы в одном регионе осталась без внимания. Сам же факт соглашения - свидетельство снижения политического веса справедливороссов. Раньше основой коалиции ЕР и СР было большое личное лоббистское влияние спикера Совета Федерации. Теперь этого становится недостаточно, поэтому соглашение приходится фиксировать публично и на бумаге. Сам факт визита главы верхней палаты в Думу на номенклатурном языке - однозначное унижение. Договоренность о ничьей наверняка подписывали бы на нейтральной площадке вроде «Президент-отеля». В двойственном положении оказались и рядовые эсеры. Для них никогда не было секретом отсутствие электорального эффекта от публичной активности Миронова, но это с лихвой компенсировалось умением спикера подтянуть административные и иные ресурсы. По итогам «шестидневной войны» такие возможности у главы Совета Федерации заметно сократились.
Михаил Виноградов, президент Фонда «Петербургская Политика»
Профиль // №5(656) от 15.02.2010
http://www.profile.ru/authors/?author=4074
Шестидневная война единороссов с эсерами завершилась подписанием последними капитуляции. Правда, стороны расходятся во мнениях по поводу того, кто победил. Со стороны результаты конфликта выглядят вполне определенно: если присуждать победу, то убедительнее смотрится «Единая Россия». Единороссы настаивают, что победа однозначно за ними: им удалось заставить эсеров поддержать стратегический курс Медведева и Путина, навязать «нарушившим конвенцию» правила игры.
Эсеры хотят сохранить хорошую мину и продолжают уверять, что одержали верх именно они. Действительно, Сергей Миронов вроде бы сохранил пост в Совете Федерации и лидерство в «Справедливой России». Удалось ему избежать и публичного расследования своей политики в сенате, хотя здесь было что обсуждать - и введение фактической несменяемости председателя верхней палаты, и проволочки с утверждением отдельных сенаторов, и использование высокого поста для лоббирования своих выдвиженцев.
Главные оппоненты обеих партий, коммунисты считают все происшедшее спектаклем, призванным показать «оппозиционный» характер «Справедливой России» накануне выборов 14 марта и отнять голоса у КПРФ. Но разговоры об имитации конфликта, конечно, малоубедительны. Представить себе, что прежде степенные лидеры единороссов могут обрушиться с беспрецедентно резкими по эмоциональному накалу выпадами в адрес Миронова ради повышения его собственного рейтинга - значит совсем не знать этих людей. Да и сами коммунисты на этой версии не настаивают. Комментируя соглашение о перемирии, Иван Мельников выдвинул уже другую версию: ЕР «отравила «Справедливую» своим смачным поцелуем. Не бывает так, чтобы в одной строке были «коалиция» и «оппозиция». Ни один избиратель не поймет столь тонкого и глубокого смысла».
Есть и еще одна точка зрения, распространенная в околооппозиционной среде: мол, выступление Миронова - свидетельство некоего внутриэлитного разлома. Гипотезы на этот счет вызвали необычайное оживление у части комментаторов. Говоря о жестком столкновении единороссов и эсеров, иногда даже вспоминали анекдот о «первой социалистической войне» - так в конце 70-х годов прошлого века острословы прозвали китайско-вьетнамскую войну. Но серьезных подтверждений эти предположения не получили. Собственно, слова про «раскол» звучат три с половиной года - с момента создания эсеров. Но никакого «полюса» для консолидации вокруг себя спикер Совета Федерации так и не создал и, очевидно, не создаст.
Результаты эсеров по итогам «февральской схватки» весьма скромны: Миронов остался на своих постах, а его партии в весьма размытых формулировках пообещали учитывать интересы при распределении портфелей в региональных парламентах. Даже давняя мечта «Справедливой России» получить пост губернатора хотя бы в одном регионе осталась без внимания. Сам же факт соглашения - свидетельство снижения политического веса справедливороссов. Раньше основой коалиции ЕР и СР было большое личное лоббистское влияние спикера Совета Федерации. Теперь этого становится недостаточно, поэтому соглашение приходится фиксировать публично и на бумаге. Сам факт визита главы верхней палаты в Думу на номенклатурном языке - однозначное унижение. Договоренность о ничьей наверняка подписывали бы на нейтральной площадке вроде «Президент-отеля». В двойственном положении оказались и рядовые эсеры. Для них никогда не было секретом отсутствие электорального эффекта от публичной активности Миронова, но это с лихвой компенсировалось умением спикера подтянуть административные и иные ресурсы. По итогам «шестидневной войны» такие возможности у главы Совета Федерации заметно сократились.
Михаил Виноградов, президент Фонда «Петербургская Политика»
Профиль // №5(656) от 15.02.2010
http://www.profile.ru/authors/?author=4074
