На севере Свердловской области, в тайге, живет чуть больше 70 представителей народа манси. Их жизнь сегодня совсем не похожа на быт их предков: спутниковая связь, дома отделаны сайдингом, дети учатся в школе. И сами манси постепенно забывают свой язык, вымирают или уезжают жить в город. Общественники и власти пытаются остановить этот процесс. О проблемах манси и неопределенном статусе лесных людей в современном мире – в репортаже ЕАН.
Каждый год свердловский омбудсмен Татьяна Мерзлякова и депутат Госдумы Александр Петров выезжают в тайгу за 160 км от Ивделя, чтобы проведать поселение манси в устье реки Ушмы. Здесь живет 20 человек. Это самая большая деревня, остальные представители коренной народности держатся обособленно, маленькими группами в одну-две семьи.
В Ушму общину Анямовых (они все родственники) переселили 11 лет назад из удаленной местности Тресколье после пожара, там у семейства сгорела половина домов. Ушма ближе к цивилизации. Летом на подготовленной машине сюда за семь часов можно доехать от Ивделя по лесной дороге, вброд через несколько рек. Добираются и по воде, но на моторной лодке много припасов не привезешь, а исчезающему народу с начала 2000-х помогают и продуктами, и техникой.
В Тресколье была традиционная деревня, рассказывают переселенцы. Избы были разделены на женскую и мужскую половину, с выходом на определенную сторону света. В Ушме погорельцы перебрались в обычные дома из бруса, построенные немансийцами, на деньги областного бюджета. Валерий Анямов вспоминает, что избы вызвали у мансийцев немало вопросов.
Свердловский омбудсмен построит школу для ивдельских манси (ВИДЕО) 6 сентября 2019 в 07:20 «Пьяная бригада строила три года десять домов. В результате построили не очень. Они сначала поставили дома, потом залили фундаменты, вообще непонятно как. В результате с полов дует, дома холодные. Власти пообещали исправить это положение. Мы ждали, пока проведут ремонт, вот в этом году начали», - объясняет Валерий, указывая на избу без окон.
Подрядчики обещали усилить фундаменты и утеплить все избы до первого снега.
Свежий сайдинг на домах, затерянных в глухой тайге, смотрится странно. Еще более чужеродно выглядит станция спутниковой связи с солнечными батареями. Сегодняшние манси – совсем не те, что раньше. У них есть бензогенераторы, моторы, вездеходы, они закупают продукты в городе. И все же численность коренного народа сокращается. Жизнь в лесу становится с каждым годом все тяжелее.
Еще в середине прошлого века у манси были олени, которых они летом пасли в горах, в районе работала система потребкооперации, принимавшая рыбу, соболиные шкуры, орехи, ягоды. Те, кто не хотел круглый год жить промыслом, работали на лесозаготовке – родовые угодья манси были окружены зонами. С развалом Советского Союза хуже стали жить и лесные люди. Зоны закрылись, торговля прекратилась, по неясным причинам исчезло поголовье оленей.
«Делу группы Дятлова - быть!»: главная тайна века должна быть раскрыта 2 февраля 2018 в 17:50В начале 90-х в Тюменской области пытались возродить оленеводство. Закупили местным манси небольшое стадо. Но пасти его представители малой народности то ли разучились, то ли не захотели, эксперимент провалился.
«В лесу толком ничего не осталось. Соболь теперь никому не нужен, на него охотиться смысла нет, а лося почти не стало из-за браконьеров. С рыбой еще хуже. Ее практически нет в реке. Раньше был хариус, таймень. Сейчас почти нет, все вылавливают браконьеры. Остался чебак, стал приходить язь. Для себя можно поймать, на продажу - нет. Ореха в этом году, можно сказать, и нет, брусники тоже почти нет. Не знаю почему, может, климат меняется. У нас мало людей, потому что тяжелые жизненные условия, народ не может приспособиться к новой жизни», - говорит Валерий Анямов.
Он вернулся на землю предков, отучившись в филиале Санкт-Петербургского института кинематографии на видеооператора. Не смог жить в городе, хотя многие его сородичи, даже не имеющие высшего образования, остались и потеряли связь с корнями.
Второй фактор, влияющий на вымирание манси, – алкоголизм. Браконьеры и туристы спаивают местных. Как выразилась племянница Валерия Наталья Анямова: «Наши перестают пить, только когда совсем больные делаются и лечить поздно».
Наталья Анямова зарабатывает в Ушме еще одним мансийским промыслом – зимой, пока муж охотится, она шьет унты. На одну пару обуви из выделанной вручную кожи уходит неделя. Заработанного в этом году, по ее словам, едва хватило, чтобы одеть и собрать троих детей в школу.
«Дорога у нас есть. Мостов нет»: как жили погибшие на севере Урала манси 1 августа 2019 в 17:26Несколько лет назад омбудсмен Татьяна Мерзлякова смогла организовать школу-интернат в самом северном уральском селе Полуночное. Манси отвозят туда детей на всю зиму. Получив среднее образование, юноши и девушки решают – вернуться в лес или влиться в цивилизацию. И хотя поначалу первоклашки уезжают из дома в слезах, в итоге на родине остается меньшинство.
«У нас обычно девочки дальше идут учиться, мальчики тут остаются. Маленькие учиться не хотят. Когда постарше становятся, привыкают. Учиться, профессию получать надо, здесь жить стало тяжело», - поясняет Наталья.
Своих детей она с мужем повезет в Полуночное после 10 сентября, когда супруг вернется из похода в горы. До этого времени юные манси помогают родителям искать в лесу ягоды и орехи. В этом году со сборами детей в школу Наталье помогла Татьяна Мерзлякова. Она привезла в Ушму мыло, шампуни, зубные щетки и другие предметы первой необходимости. Представитель ивдельской администрации пообещала, что, если будет нужно, мэрия поддержит многодетную семью деньгами.
По мнению Мерзляковой, школу, хотя бы начальную, надо организовать прямо в поселении. Пока дети получают образование в интернате, родители не могут учить их традиционным ремеслам и навыкам.
Кроме того, перевозка детей манси в школу сопряжена с риском для жизни. Родители отправляют и забирают маленьких учеников из интерната на лодках. При этом манси не умеют плавать. Вода для них священна, и заходить в реку - святотатство. Летом на Лозьве перевернулась лодка, в которой ехали в больницу пять человек, из них трое - дети. Дети и женщина утонули, тело лодочника и еще одного ребенка не нашли, они официально считаются пропавшими без вести.
Миша Пеликов беспробудно пьет и оплакивает жену и детей до сих пор. Он обвиняет в трагедии Валерия Анямова, единственного непьющего манси в поселке. По рассказам сородичей, моторист был нетрезв. Валерий с семьей Пеликовых не поехал, так как повез в лес туристическую группу.
Ни один манси не умеет плавать: у пропавшей на Урале семьи не было шансов спастись 1 августа 2019 в 12:39После трагедии общественники Ивделя собрали для ушминцев деньги и закупили спасательные жилеты. Но проблему детской безопасности жилеты не решат, считает Татьяна Мерзлякова. Уже несколько лет сотрудники аппарата уполномоченного по правам человека ищут преподавателя из народа манси, готового перебраться в Ушму.
«Дети все хотят быть с родителями, и я очень надеюсь, что мы откроем школу. К сожалению, один преподаватель из народа манси, окончивший Ханты-Мансийский университет, утонул. Анечка Анямова вышла замуж, осталась в Ханты-Мансийском округе. У нас сегодня нет учителя. Будет учитель, построим школу без проблем», - уверенно говорит Татьяна Мерзлякова.
Она рассчитывает, что один из старшеклассников-ушминцев пожелает выучиться на педагога и вернется в родное село работать.
За сохранение последней резервации ивдельских манси бьются не только региональные чиновники. Вместе с омбудсменом в Ушму приехал депутат Госдумы Александр Петров. Ивдель не его округ, но депутат уже шесть лет по личной инициативе навещает отдаленные поселки Северного Урала и помогает жителям. В этом году привез на Ушму второй бензогенератор, бензопилы, продукты.
«Мы сейчас занимаемся созданием федерального реестра малых народностей, и в этот реестр войдут ивдельские манси. И тогда можно будет говорить о запуске государственной программы помощи малым народам. Сегодня специальных законов о такой помощи нет. Отдельные вопросы решают депутаты муниципалитетов или законодательных собраний. Ясно, что на Ямале, в Хантах, Югре есть программы с большим финансированием, потому что там манси больше. А у нас их 100 человек. Речь не идет о выплатах. Речь идет о ремонте, подвозе продуктов, бесплатной медицинской помощи», - поделился своим планом спасения манси Петров.
У бывшего городского жителя Валерия Анямова есть свой план возрождения деревни. Он базируется на тех же факторах, которые убивают традиционный уклад манси, – на туристическом потоке. После возрождения интереса к погибшей в 1959 году группе Игоря Дятлова глухая лесная дорога рядом с Ушмой превратилась в автостраду. В день мимо Ушмы проезжает по 10-15 машин. Работа проводника приносит больше денег, чем охота и собирательство. Если собрать команду непьющих родственников, Ушма заживет, считает «городской» манси.
Уральские манси отказались от венков и крестов для похорон погибшей семьи Пеликовых 7 августа 2019 в 15:55Антон Гуськов
