Уральский государственный лесотехнический университет – на пороге больших перемен. Новый руководитель вуза Евгений Платонов, назначенный на должность исполняющего обязанности ректора в начале этого года, уже освоился на новом месте и намерен плавно адаптировать Лестех к современным образовательным реалиям.
О перспективах УГЛТУ на рынке образования, переменах в вузе, специфике работы с абитуриентами и лесном законодательстве Евгений Платонов рассказал в интервью агентству ЕАН.
- Вы в должности врио ректора с марта. Успели ли освоиться?
- Успел. Во многом потому, что вуз мой, родной. Окончив его, я никогда не терял контакта, сюда приезжал, ну, раз в год точно на встречу выпускников, да и по служебным делам тоже. Более того, каждый год к нам (в ХМАО-Югру, – прим. ЕАН) приезжали преподаватели из Екатеринбурга в экспедиции с публичными лекциями. Наши лекторы Сергей Залесов, Антон Оплетаев, Андрей Морозов, Михаил Винокуров, Андрей Мехренцев, Людмила Аткина и другие для студентов Югорского университета и профессуры были предметом подражания! Ребята, преподаватели спрашивали: «А приедет Залесов?» И приходили. А в этом году, когда я уже работал здесь, там участвовали двое наших уважаемых доцентов Оплетаев и Морозов, так приходили SMS «Как здорово, что в вузе есть такие преподаватели, мы завидуем вашим студентам».
- У вас обширный опыт работы непосредственно на месте, в поле. Насколько он помог адаптации в ректорском кресле?
- В первую очередь этот опыт сформировал понимание того, каким должен быть выпускник, какими компетенциями он должен обладать. Кроме того, сложилось понимание действующей и необходимой нормативной базы и ее связи с промышленным производством, которое сегодня есть. К сожалению, многие наши книги, учебники, особенно по технологическим процессам, попросту отстают. Мы изучаем, рассказываем по тем теориям, которые уже в крупных компаниях не применимы, некоторые и вовсе переосмыслены. К тому же у меня сложилось понимание о порядке на предприятии, о необходимой цифровизации, согласно которому мы можем менять и наш вуз.
- Есть примеры?
- В Верхней Туре сейчас строится современное предприятие ООО «Синергия», которое включает в себя фанерный комбинат и лесопильный завод-робот поставки ЕВД (Германия) с генерацией электроэнергии. Завод фанерный – «Хашимото» (Hashimoto Denki – японский поставщик оборудования, – прим. ЕАН). Эти технологии не описаны в наших учебниках. Мы договорились, что студенты поедут туда на практику, будут участвовать в монтаже, а потом уже и работать.
- Некоторые выпускники Лестеха вообще жалуются на некоторую формальность процедуры прохождения практики…
- К сожалению, сейчас с практикой действительно есть определенные сложности, из-за отсутствия финансирования в том числе. Не так много существует предприятий, готовых принять студента на практику. Поэтому проходят ее на кафедрах, на местах, что называется, «с наименьшими затратами», в нашем Парке лесоводов. Но Парк лесоводов при всей его красоте не лес. А на Северку в Уральский учебно-опытный лесхоз не выезжают, потому что там нужно ночевать, потому что туда нужно ехать на месяц. Не хватает общежитий, у преподавателей тоже нет желания выезжать. Поэтому нужно все менять. Лесники должны заниматься практикой в лесных предприятиях, выезжать в экспедиции лесозащитные и лесоустроительные, работать на тех предприятиях, где их лучше бы принимали, показывали современное производство, платили. И они бы не убирали мусор, не красили, не перебирали бумаги, а занимались делом.
- Какая-то работа в этом направлении уже ведется?
- Конечно. Мы постоянно ищем новые, современные предприятия. Сейчас активно идут переговоры с Соликамском, Нижним Тагилом, Верхней Турой – теми, кто готов принять студентов на производство. Буквально вчера пришло письмо от лесостроителей, они готовы взять наших студентов к себе на практику на период полевых работ с мая по октябрь. А это значит, что нужно учебный процесс выстраивать так, чтобы попасть в производственные циклы.
- Это возможно?
- Необходимо! Как это модно сейчас называть – «индивидуальная траектория учебного развития». Я давно работаю по этому принципу. Да, это хлопотно для учебного отдела, хлопотно для преподавателя, но это необходимо, другого варианта нет. Не посмотрев хорошие производства, студент не станет хорошим производственником. Ему нужно от чего-то отталкиваться. Мы не хотим, чтобы нашим выпускникам говорили: «Забудьте все, чему вас учили в вузе».
- Помимо непосредственной работы с предприятиями актуальны ли иные формы передачи практических знаний?
- Существует успешная форма - базовая кафедра. Кафедра вуза на производстве создает свое представительство. Они вместе с производственниками выстраивают учебный процесс. Набирают нужных именно этому производству людей, заинтересованных в нем. Готовят кадры именно под то оборудование, под те технологии и специфику, которые существуют именно на этом предприятии. У нас такая базовая кафедра есть в Соликамске, на целлюлозно-бумажном предприятии.
Буквально месяц назад проректор по развитию и качеству образования М.А. Реньш проехала по лесопромышленным предприятиям. Она была в Бузулуке - мы там создаем базовую кафедру на базе Бузулукского лесохозтехникума. На очереди Череповец и Бийск, где также на базе производств создадим кафедры. Осваиваем регионы – от центра России и до Алтая.
- А обучение по целевым направлениям?
- Это важная и интересная ниша. Все специалисты говорят про кадровый голод. Исчезают профессионалы в рабочих специальностях. Немного осталось еще с советских времен, но они все предпенсионного или уже пенсионного возраста. Все ищут кадры.
К примеру, существует учебное направление «Лесоустройство и таксация объектов» - готовим таксаторов (таксация - отрасль лесохозяйственных знаний, занимающаяся способами определения объема срубленных и растущих деревьев, запаса насаждений и прироста как отдельных деревьев, так и целых насаждений, - прим. ЕАН). Потребность в них очень велика. По поручению президента нам выделяются значительные ресурсы на подготовку этих специалистов. Со следующего года у нас есть государственное задание на целевую подготовку 20 человек ежегодно в течение четырех лет.
- Это все направления?
- Конечно, нет. То же самое в части защиты лесов – там тоже нужны специалисты, там дефицит. Буквально вчера я был в Сколково, беседовал с руководителем Рослесозащиты Виталием Викторовичем Акбердиным. Он готов приехать сюда, организовать на 3-4 курсе целевые группы, выбрать ребят и начать учить их для своей организации. У нас все для этого есть – кафедра экологии и природопользования, свой доктор наук, специалисты, способные работать в этом направлении.
Есть целевые заявки на специалистов в дорожном строительстве. У нас в Академии есть целый институт автомобильного транспорта. Считается авторитетным институтом. Например, 90% работников местного ГИБДД - это наши выпускники.
У нас и колледж есть, с этого года мы перевели его на иную систему набора абитуриентов – начнем принимать с 9-го класса, а не с 11-го. Планируем нарастить количество студентов до тысячи человек, сейчас он всего 170 обучает. А потом, по окончании учебы, этих же студентов мы будем переводить к себе в вуз. Получается цепочка: колледж – вуз – аспирантура.
- Остро встанет вопрос о военной кафедре.
- У нас была военная кафедра. Я ее, например, заканчивал. Для того, чтобы открыть военную кафедру, необходимо отдельное здание. Работаем над этим совместно с минобороны.
- Кроме того, выпускнику важно будет понимать, что по завершении обучения он получит достойную, высокооплачиваемую работу. То, что в стране сложилось несколько пренебрежительное – с точки зрения оплаты труда – отношение к специалистам лесного профиля, нельзя отрицать…
- Здесь важно донести до людей, принимающих решения, что легкое отношение к лесоустройству уже привело к печальным последствиям. Посмотрите, участки предоставляются, а там 20 лет не было лесоустройства. Или мы вообще можем не знать, что предоставляем. Для хапуги это безразлично – он наберет и уйдет, а что делать с ответственным лесопользователем? Он вложил в оборудование, в производство, смотрит – а леса на участке нет. Или наоборот - есть, но его больше и нужно вносить какие-то изменения. Именно поэтому изменилось отношение к профессии и проблемам леса на государственном уровне.
Отдельный вопрос – лесхозы. Они ведут большую техническую работу, работу с документацией. Там действительно большая потребность, особенно в Свердловской области, Курганской и по всему УрФО. И кадровый голод – огромный, но заработная плата – низкая. Добавьте сюда отсутствие жилья. Сложно молодому человеку прийти и встать на ноги - кормить семью и себя самого.
Осознание того, что экономическую ситуацию в лесном хозяйстве необходимо менять, уже пришло. Это важная отрасль народного хозяйства, которая должна быть экономически самостоятельной, должна приносить доходы, воспроизводить ресурс за счет этих доходов, обеспечивать заработную плату тем, кто там работает, а не жить на субсидии из бюджета. Необходимо дать возможность заработать, заработать законно, за счет услуг и так далее, в том числе за счет питомников, плантаций, поделок из древесины, ее переработки, в том числе неликвидной древесины, которая не пользуется спросом. Просвещая, пропагандируя, участвуя в подготовке нормативных документов, подготавливая грамотных выпускников, думаю, мы переломим ситуацию.
- Знаете, меня поражает та двойственность, с которой мы с вами говорим о лесе. Мы говорим об экологической и экономической отраслях одновременно. Экология и бережное отношение - и производство и отношение предпринимательское, с точки зрения прибыли… Это ведь такие вещи, которые не всем кажутся совместимыми, как здесь лавировать?
- Для меня это две стороны одной медали. Есть расхожая пословица - лес любит стук топора. Нормальный лес никогда не появляется сам по себе, за ним нужен уход. Нужно его воспроизводить, в том числе и путем проведения рубок. Да, существует экологическая сторона – это заповедники, природные парки, где не надо рубить, где должно быть все сохранено. Это ниша интересная. творческая, героическая. Но ведь это только одна функция, всего их три – социальная, экологическая и экономическая.
В части экономической лес должен давать доход. Ведь это ресурс – интересный и для страны очень важный. Мы обладаем этим ресурсом в таком объеме, что остается только позавидовать, тем более что он возобновляемый. Просто нужно вести правильное хозяйство. Правильное – это вырубать столько, сколько проросло, рубки проводить те, которые не навредят, а пойдут на пользу, и не «по горкам», а в течение всего периода – с учетом «рубок ухода». Если человек, который занимается рубками, знает лесные процессы – как выращивать, как восстановить, что можно срубить, а что нельзя, – все будет в порядке. Он получит дополнительный доход и сохранит лесную среду.
- Как это регламентировать?
- Для этого нужны четкие правила. Но они обязательно должны быть региональными – логичными, выработанными с пониманием специфики конкретной территории. Лес - понятие географическое. У каждой территории лес свой, со своими особенностями и воспроизводством, своей скоростью роста и возможностями для использования. При этом руки у хозяйственников должны быть развязаны, не стоит обременять их мелочной опекой. Когда приходят хорошие, грамотно продуманные технологии, вопрос сохранности лесов не ставится под сомнение. При этом, разумеется, для безответственных пользователей должны быть строгие санкции и сроки ответственности.
- Если говорить о переменах в процессе обучения, вы больше традиционалист в этом плане и стараетесь придерживаться того нормирования, которое было в советском образовании? Или вы реформатор и готовы внедрять новые технологии вроде балльно-рейтинговой системы или KPI для педагогов. Какой подход вам ближе?
- Наверное, все-таки средний. Конечно, вуз должен быть консервативен. Не стоит бежать вперед со всевозможными веяниями. Но не использовать новые технологии, современные способы взаимоотношений, получения информации было бы попросту глупо. У нового поколения очень много способов доступа к информации, поэтому возможность использования, так скажем, этого «облака» для создания правильной информационной среды нельзя упускать.
Кроме того, нужно уходить от бумажного документооборота – это признано всеми. Справки, документы, правовая информация, даже расписание – все это нужно брать из «облака», пользоваться телефоном. Два моих сына закончили вуз – так они в лицо не знали некоторых руководителей, поскольку никогда к ним не обращались. Это нормально.
- Как с этим сейчас обстоят дела?
- Мы немного отстаем, поэтому усиленно занимаемся этими вопросами. К примеру, большая часть лекций профессоров и преподавателей должна появиться в цифровом пространстве, чтобы можно было зайти, посмотреть и почитать. Кроме того, существует требование обмениваться образовательными модулями с другими вузами. Те, кто хорошо читает, кто интересен, будут востребованы. Так как все это будет на всеобщем обозрении, лектору важно будет подготовиться, а не просто по книжке прочитать. Это, кстати, и персональное финансовое благополучие – ведь все оплачивается. Важно это и для «своих» студентов: пропустил или не успел – зайди и открой «окно», прослушай лекцию, восстанови пропущенное.
- Педагоги нередко воспринимают подобные реформы в штыки, особенно если они навязываются сверху. Как подходить к сотрудникам так, чтобы все изменения воспринимались адекватно?
- Сложная проблема. Даже болезненная. Да, коллектив критикует многие действия, воспринимает с некоторым скепсисом. Нужно быть в этой части последовательным, и, если вдруг какая-то ошибка получилась, ничего страшного. Извиниться. Все по Ленину – шаг вперед, два шага назад.
- Вы готовы откатывать изменения? Редкое качество для российского руководителя…
- Если мы что-то неверно сделали или не продумали что-то до конца – то зачем это навязывать? Нет никакого смысла в том, чтобы идти напролом и набивать шишки. Важно объяснять, рассказывать, говорить – иначе никак. Еще недавно у нас не было массовой интеграции в электронную образовательную среду, но сейчас 100% преподавателей прошли соответствующее обучение. И оказалось, что ничего страшного нет. Здесь тройная мотивация, и ее важно продемонстрировать. Во-первых, квалификационная – ты попросту будешь лучше подготовлен и цена тебе будет выше. Во-вторых, финансовая. Третья – чисто человеческая: благодарность за работу на ученом совете, поощрения, продвижение и так далее, и так далее…
- Цифровизация образования не уничтожит атмосферу доброжелательности и бережного отношения к студенту?
- Само собой, непосредственный контакт преподавателя и студента должен сохраняться. Должны быть кураторы, должны быть выстроены нормальные, человеческие отношения. Не все делается технически. Студенты приходят – 16, 17, 18 лет – все равно это дети, и окунать их в это обезличивание, холодное взаимоотношение с компьютерами и цифрой было бы неправильно. Когда за пределами тебя пространство, в котором ты никого не замечаешь и забыл, что такое общение глаза в глаза, – это риск. Ведь рано или поздно студент выпускается, начинает работать с людьми и коллективом, а это тоже технология, тоже специфика, и этому тоже надо учиться. Важно, чтобы учащийся и эту компетенцию получал, а совершенствуется она в ходе личных контактов, встреч, общения да и просто коллективного времяпрепровождения.
- Такая «камерность» вуза все равно неизбежно исчезает при его расширении. Как ее сохранить в отношениях со студентами, с коллективом?
- Извечный вопрос. Как можно управлять в России, если в стране аж 83 субъекта федерации? В каждом субъекте есть руководитель, структуры – судебные, исполнительные, законодательные. То же самое в вузе – какой бы большой он ни был, есть структура и ответственные за нее люди. Что же теперь, отказываться от расширения?
- Экономически неверно…
- Именно. Я, быть может, недавно об этом резко сказал, и коллеги начали меня критиковать, но ведь вуз – образовательное заведение, бюджетное – имеет такие же экономические жизненные циклы, как и любое предприятие. Есть студенты, задания, контрактники, значит, есть экономическое благополучие. А это значит, есть возможность больше поощрять своих преподавателей, привлекать специалистов со стороны. И для того, чтобы быть экономически благополучным, мы, к примеру, в ближайшем времени должны нарастить количество очников на 3-4 тыс. студентов, СПО – на 1 тыс. студентов.
- Насколько это реально?
- А вуз был таким! Конечно, реально. Мы вводим новые программы, в том числе сквозные, создаем новые направления, смотрим буквально во все стороны. И надо создавать не инертные направления – парикмахеры, швеи и дизайнеры, – а работать со своими, профильными отраслями. Надо смотреть на то, что сегодня востребовано, взять то, что связано с химией, инженерным образованием, природоохраной. Привлекать студента различными способами - активной работой приемной комиссии, проводить мероприятия, популяризировать вуз, чтобы он был на слуху, и тем самым увеличивать контингент, получая доход и заодно выполняя социальные функции. Ремонтировать общежития, аудитории, создавать компьютерные классы и новые лаборатории.
- При этом нельзя забывать и о качестве...
- Безусловно. Народ голосует ногами. Будем выпускать халтурно – приходить перестанут. Образованием «в подъезде», «в переходе» все уже объелись. Никто, окончив, так скажем, плохой вуз, не станет рекомендовать его своему знакомому, не станет отдавать туда своего ребенка. Поэтому нам нужно готовить качественных специалистов, которые были бы востребованы.
Беседовал Григорий Лейба
