Официальный представитель МИД Мария Захарова в интервью Федеральному агентству новостей рассказала о коммуникациях с западными коллегами, о Джен Псаки, установке на русофобию, Боширове и Петрове, а также об анонимных Telegram-каналах.
По мнению Захаровой, для коммуникации с западными коллегами нужно качественно работать с информацией.
«Они вписывали страны, народы, в том числе национальные уклады, в модель того, что им не нравится, навешивая подобные ярлыки. Это точно неправильный подход, в корне ложный. Если говорить объективно, то есть определенные силы, которые действительно в этом [противостоянии, - прим. ФАН], развязанном во многом благодаря их неумелой политике и провальным кампаниям, стали использовать — мне кажется, от какой-то безнадежности — язык полуправды, все механизмы информационного воздействия.
Что мы можем этому противопоставить? Я думаю, что более эффективную, качественную информационную работу. И здесь я могу согласиться — основанную на фактах. Мы не без греха, где-то информационное направление у нас буксует.
Например, просто не сравнится наше иновещание с иновещанием западных стран. И речь даже не обо всем западном мире, не обо всем Евросоюзе — а только о паре стран. Мы не можем сравниться ни по финансовым вливаниям, ни по количеству корпунктов, ни по количеству собкоров или языков вещания на зарубежные страны. В целом ряде западных стран за этим стоит государственная машина», - сказала Захарова.
Также представитель МИД отреагировала на версию о том, что она появилась в медийном пространстве в качестве противопоставления представителю Госдепа США Джен Псаки:
«Если говорить в профессиональном плане, то можете меня поздравить: 19 сентября исполнилось ровно 20 лет, как я нахожусь на работе в министерстве иностранных дел. Все это время моя работа была связана с информационной проблематикой. Я работала на различных направлениях, но всегда это так или иначе касалось международной информации.
После этого говорить о том, что я откуда-то появилась? Ну, в общем, да, но за этим стоят 20 лет труда. Я прошла все стадии этого пути и не могу сказать, что на каком-то моменте так звезды сошлись. Я прошла все ступени, где-то быстрее, где-то дольше, — но я прошла все, чтобы занять эту должность. Много училась, много смотрела на своих предшественников, на людей, которые работают на этих должностях в других министерствах и ведомствах.
Если говорить о них [зарубежных политиках, - прим. ФАН], я не уверена, что они такие фрики, как вы о них говорите. Со многими из них я работала лично. В личном общении, взаимодействии без камер это обычные люди, хорошие профессионалы, дипломаты. Но дело в другом: нам эти люди действительно кажутся фриками, когда они начинают публично говорить то, что они говорят. И ты думаешь: нормальный человек с логическим мышлением, с объективной оценкой не может произносить вещи настолько абсурдные. Что американский флот будет переброшен к берегам Белоруссии. Или что Россия не имеет права торговаться за цену на газ, потому что газ не ее, а европейский и проходит транзитом через Украину. Причем в Россию, а не из России.
Почему все это происходит? Потому что есть идеологическая установка на русофобию.
Когда присутствует такой догмат, доминанта в виде идеологии, здравый смысл просто атрофируется. Вам не нужно думать, не нужно мыслить, размышлять, сопоставлять. У вас есть идеологическое направление, в рамках которого вы должны выстраивать эту пропагандистскую работу, подстраивая все под один главный тезис».
Мария Захарова отметила, что история с Солсбери – это телешоу, устроенное Великобританией, и удивилась, почему государство такого уровня не может предоставить весомые улики, подтверждающие виновность Александра Петрова и Руслана Боширова в отравлении экс-полковника ГРУ Сергея Скрипаля:
«Сегодня есть все инструменты для установления правды, не нужны Шерлок Холмс и доктор Ватсон, чтобы с лупой бегать по Великобритании и методом дедукции устанавливать, кто преступник, а кто жертва.
Мир имеет такой арсенал технических средств для этого, что постановка вопроса "кому вы верите?" странна. Она актуальна для присяжных, но они верят не конкретным людям. Они верят тем доказательствам, которые предоставляет сторона. И мне странно, что я говорю это именно в контексте Великобритании. Каждая страна имеет какой-то свой исторический имидж, что ли. Вот Великобритания — это страна, которая у меня всегда ассоциировалась с правом. Франция — со свободой, а Великобритания — с правом и законом.
И когда в 2018 году мне предлагается по фотографии, как будто мы все с вами экстрасенсы, установить, что сделали эти люди, кто они, и ответить на главный вопрос, верим мы им или не верим, — это дико, странно и страшно! Я предлагаю всем вернуться на те самые позиции, к которым мир шел не одну сотню лет. А именно — вспомнить, что у нас есть такое понятие, как презумпция невиновности.
И не люди, которые находятся под какими-то странными, неофициальными, но при этом публичными подозрениями, должны доказывать, что они невиновны, и делать так, чтобы им поверили. А люди, которые являются представителями правоохранительной системы, должны предоставить убедительнейшие факты, чтобы кого-то обвинить и доказать, что кто-то совершил преступление.
Сегодня — и странно, что это происходит именно на территории Великобритании, — все поменялось местами. Никакой официальной информации нет, этим людям не предъявлено никаких официальных обвинений, которые можно было бы использовать в качестве повода для следствия. Россия не получала никаких уведомлений, не было их и по линии Интерпола. Я не очень разбираюсь в британской судебной правовой системе. Но насколько я понимаю, все обвинения строятся только в публичном пространстве. Почему нас заставляют жить в этой парадигме?
Великобритания начала всю эту историю с Солсбери как телевизионное шоу — так будьте добры, предъявите в публичном пространстве хотя бы что-то, что могло бы прямо или косвенно, хотя бы в какой-то степени свидетельствовать о наличии отношений, связи между этими двумя людьми и тем, что произошло в Солсбери, Эймсбери и других местах. А одновременно с этим вернитесь в правовое поле. Но ничего этого нет».
Также представитель МИД отметила, что у России не было мотива устраивать покушение:
«Когда я слышу о наличии мотива у Российской Федерации в совершении этого преступления, как они его называют в Великобритании, — это просто смешно. Накануне выборов, накануне Чемпионата мира по футболу, когда все было сфокусировано на позитиве. Наша страна на всех международных площадках инвестировала такое количество сил и возможностей для позитивной повестки, в том числе и о стране, что иметь затаенную мысль о реванше в отношении человека, который в здравии был передан Великобритании официально российскими властями и при этом уже отсидел в России свой срок, — ну это просто полный абсурд».
Племянница Скрипаля поверила Боширову и Петрову13 сентября 2018 в 17:41На вопрос журналиста о том, как сохранить разум чистым в потоках пропаганды, Мария Захарова ответила, что нужно избегать анонимной аналитики и проверять СМИ.
«Это просто зло сразу, я имею в виду анонимные Telegram-каналы. Я не понимаю, что это за анонимная аналитика — аналитика не может быть анонимной, у аналитики должен быть автор. Вы сразу встаете на очень скользкую дорогу, как только заходите в Telegram-канал без имени и без возможности обратной связи. Вот один из рецептов.
Второй путь — очень простой: это проверка средств массовой информации. Потрудитесь разложить перед собой газеты, журналы, сайты, распечатки, материалы тех же Telegram-каналов, отметить какие-то прогнозы — и потом проверить через какое-то время, получилось ли у них. Насколько сильная аналитика — вы увидите сами».
Фото: mid.ru
