На руках у челябинского ветеринара Карена Даллакяна урчит, попивая козье молоко из бутылочки, маленькая Ева. Ей всего 10 дней от роду, а через год она будет большим и красивым леопардом. Но это через год...
Даллакян — пожалуй, самый известный в Челябинске ветеринарный врач. Работа с большими кошками — один из его «профилей». Тигры, леопарды, рыси, пумы, львица — все было. А тигренок Жорик, которого много лет назад спас от гибели Даллакян, и вовсе стал одним из символов Челябинска. Пусть и живет уже много лет в уссурийской тайге. Там, где ему и положено быть природой.
«В одном из зверинцев живет пара леопардов, — рассказывает Карен Даллакян о том, как в его приюте «Спаси меня» появилась Ева. — В принципе, животных там содержат неплохо, и то, что они размножаются, - хороший признак. Но, к сожалению, самка уже в серьезном возрасте, и у нее, как иногда бывает, начались изменения — и гормональные, и психологические. Что, к сожалению, сказалось на поведении. Родив очередных двух котят, она отказалась их кормить, а потом и вовсе съела одного. Второго — Еву — удалось отбить, и вскоре ее привезли мне».
Ситуация была критической — Ева долго не получала молоко, к маме ее возвращать нельзя, и счет шел на часы. К тому же заменить леопардовое молоко может только козье — по словам Даллакяна, оно универсально для многих животных.
«В Челябинске свободно достать козье молоко практически нереально, — говорит Даллакян. — А те, у кого оно есть, расписаны по своим клиентам на недели вперед. Повезло, что у нас в приюте как раз не так давно родила коза, и мы смогли нацедить у нее хотя бы пару десятков миллилитров молока. Вводить молоко сначала пришлось прямиком в желудок. К счастью, все получилось, и в Еве начала просыпаться жизнь. Сейчас она нормально питается, мы ее кормим каждые несколько часов, количество молока увеличивается. Она уже играет, садится. С ней все будет хорошо».
Через стенку от Евы в небольшой клеточке — трехмесячный тигренок Гектор. Его привезли накануне — дней десять назад он пострадал от пьяного придурка, который попытался его украсть прямо из клетки в зверинце, проломив доску в клетке между полом и решеткой. Голова детеныша застряла, он заревел, и тигрица бросилась на помощь. Вор получил тяжелые травмы и сейчас ждет решения по уголовному делу в свой адрес. Но и Гектор получил серьезные повреждения задних лап и позвоночника.
«Завтра повезем его на обследование, сделаем рентген, УЗИ и все необходимые исследования. Есть некоторый шанс, что удастся его полностью выходить, хотя, возможно, и понадобится серьезное оперативное вмешательство, — говорит Даллакян. — А пока Гектор знакомится с нашим приютом и его обитателями, хорошо питается и, что важно, не проявляет никакой агрессии, хотя ему сейчас и очень непросто».
Приют «Спаси меня», который организовал Карен Даллакян, появился несколько лет назад — власти выделили очень старое здание с внутренним двориком на северо-востоке Челябинска. Хозяйство хлопотное — более 200 питомцев, как диких, так и домашних животных, самых разных — от белочки до пумы, от черепашек до волка, от филина до нутрии, от косулей до лис, от лебедей, уток и гусей до орланов и грифа. Для крупных зверей есть большие вольеры и клетки, для водоплавающих птиц удалось создать небольшой прудик.
«Большое хозяйство, — соглашается Даллакян. — Но веселое. К счастью, спасибо нашим партнерам, друзьям, спонсорам, удается со всем этим справиться».
Приют «Спаси меня» еще и служит небольшой практической базой для студентов как ветеринарного направления Южно-Уральского аграрного университета, так и факультета биологии Челябинского госуниверситета. Здесь они смогут увидеть разных животных, понаблюдать за ними, получить практику ухода, наблюдений.
Большая часть питомцев приюта — инвалиды, тяжело пострадавшие от рук человека. Кому-то прострелили крыло, кто-то попал в капкан и лишился лапы, кто-то угодил под машину… Самостоятельно существовать в природе они уже не смогут. И приют «Спаси меня» — их дом до конца дней…
Впрочем, бывают и исключения, и не такие уж редкие. Так, пару лебедей Даллакян передал в одну из небольших церквей в Копейске. Там есть пруд и территория под охраной.
«Летать они, к сожалению, не смогут. Но знаете, что нам недавно сообщили? Самец начал строить гнездо, и, похоже, у этих двоих все серьезно, — Даллакян не может скрыть улыбку. — Ну, будем надеяться...»
А еще одна пара лебедей, за которыми помогал присматривать один из депутатов Госдумы, в один момент взяли и просто улетели. Прямо из приюта. Сами. Потому что пришла пора лететь. Природа…
Часть животных попадает в приют «Спаси меня» из зверинцев и контактных зоопарков. Отношение к таким заведениям у Даллакяна сложное.
«Конечно, есть и хорошие примеры, где зверинцам по нескольку десятков лет, где о животных заботятся, хорошо содержат, правильно и полноценно кормят, — говорит он. — Но много где условия, в которых содержатся наши «братья меньшие», иначе как издевательством, концлагерем или тюрьмой я назвать не могу. Собрали с людей деньги за показ, и все. А сколько животных в таких условиях умирают, никто не знает...».
Даллакян убежден в правильности нововведений в законодательстве, которые с будущего года вступают в силу и серьезно ужесточают правила содержания животных в зверинцах.
«Прежде всего речь идет об улучшении условий содержания животных, — объясняет Даллакян. — Чтобы получить лицензию, дрессировщик, зверинец или зоопарк должны обеспечить все условия. К тому же наконец-то будут запрещены все контактные зоопарки, которые находятся в торговых центрах. Ну какие свиньи и козы, какие обезьяны в помещениях, где нет естественного света, нормальной вентиляции, постоянный шум и гам, крики? Кроме того, проверки показывают, что на многих животных нет элементарных документов о происхождении. Вот и подумайте — фотографируется ваш ребенок с какой-нибудь обезьянкой у фотографа, а она либо контрабандой провезена, либо вообще из лаборатории, где на ней отрабатывали действия тех или иных лекарств или вакцин (а такое тоже бывало)».
Впрочем, есть и возможные последствия нововведений, которые вызывают у ветеринара серьезные опасения. Во-первых, строгость наших законов всегда "компенсировалась" их массовым неисполнением. Во-вторых, вступление закона в силу, вероятно, приведет к резкому массовому закрытию небольших зверинцев, которые не смогут обеспечить нужный уровень условий. И большой вопрос, что ждет в этом случае зверей.
Так, владелец зверинца, откуда в приют поступила Ева, по словам ветеринара, просит местные власти выделить ему землю, чтобы превратить свое хозяйство в нормальный зоопарк. Но пока решения нет. Да и создание зоопарка и тем более пополнение коллекции животных, их содержание (особенно тех питомцев, кто изначально не приспособлен к нашему климату) не просто дорогое, а очень дорогое удовольствие. Просторный, надежный и безопасный, хорошо обустроенный вольер с берлогой для медведя — это минимум полмиллиона рублей. А то и в разы больше. Поэтому параллельно с переговорами владелец зверинца ищет, куда пристроить или продать животных.
«Самое страшное, что уже сегодня активизировались таксидермические мастерские и компании, которые занимаются изготовлением чучел животных. Я каждый день вижу у себя в соцсетях их рекламу, — волнуется Даллакян. — Боюсь, что в некоторых случаях животные из закрывающихся зверинцев могут пойти и на эти цели...»
Впрочем, в существующих «больших» стационарных зоопарках, по словам Даллакяна, ситуация часто не самая лучшая.
«Образцом по части отношения к животным, их содержанию, научной работы для меня является новосибирский зоопарк, — признается ветеринар. — А вот наш, челябинский, увы, я не могу назвать в числе хороших. Условия содержания, эксплуатации животных там, мягко говоря, не лучшие, много старых и не самых здоровых животных. И это при том, какая огромная территория есть в их распоряжении!»
Одна из причин, по мнению доктора, в том, что зоопарк не совсем профильное для мэрии города учреждение.
«Это муниципальное предприятие, к тому же подконтрольное управлению… культуры! — возмущается он. — Ну где зоопарк и где культура? В результате там сделано все для индустрии торговли и развлечений (и зоопарк, безусловно, должен что-то зарабатывать), но о животных мне видится, там думают мало. Вечный шум-гам, бесконечные детские утренники, постоянная громкая музыка… Это все огромный стресс для питомцев».
По словам Даллакяна, потенциал для превращения нашего зоопарка в один из ведущих в стране все еще есть — в области есть прекрасные специалисты, есть профильные вузы, которые их готовят — агроинженерный, поглотивший не так давно ветеринарную академию, и ЧелГУ с факультетом биологии. Значит, есть возможность не только заниматься текущей эксплуатацией животных, но и вести научную, научно-практическую, образовательную работу, выходить на новый уровень экспозиции...
«По-хорошему зоопарк надо бы забирать у города на уровень региона и передавать его в ведение более профильных в плане работы с животным миром структур — минэкологии или министерства сельского хозяйства», — считает Карен Даллакян.
В этот момент от разговора о глобальном ветеринара отвлек маленький хищник. Маленькая Ева — пока крошечный, размером с небольшого домашнего кота, но все же самый настоящий леопард.
«Повадки хищника у нее начнут проявляться где-то после полутора-двух месяцев. К шести месяцам она будет уже опасна для человека, — говорит Даллакян и уточняет: — Для чужого человека. Леопарды в отношениях однолюбы...»
Судьба Евы пока не решена. До полутора-двух месяцев она точно пробудет в приюте. А вот потом…
«Конечно, я уже прикипел к ней всей душой, — говорит Карен Даллакян. — И возвращать ее в зверинец, который, возможно, скоро закроется, трудно. Посмотрим, может, удастся договориться о выкупе».
В этом случае Ева сможет пробыть в приюте до тех пор, пока размеры местных вольеров не станут ей окончательно малы, а сама она не созреет. Тогда ей надо будет подыскивать новый дом — хороший зоопарк, где о ней позаботятся. Но это потом. А сейчас Карен Даллакян и его помощники вновь занялись кормежкой — котенок требует молока каждые два-три часа...
Дмитрий Моргулес
Фото: Дмитрий Моргулес/Кристина Высоцкая
