Именно поэтому документ еще не внесли на рассмотрение в Госдуму – и уже точно не внесут до конца года: авторы, в том числе основной идеолог, депутат Оксана Пушкина, будут его дорабатывать. В него хотят вписать определения экономического, психологического насилия, а также виды преследования, распространить их действие на семьи, живущие вместе без регистрации отношений, ужесточить наказание за нарушение защитного предписания и т.д.
Тем временем общественная дискуссия продолжается. Ранее агентство ЕАН опубликовало мнения организаторов убежищ для жертв домашнего насилия о законопроекте, большинство из которых поддерживает инициативу. Сегодня мы публикуем интервью представителя РПЦ (институция выступает с яростной критикой законопроекта). Чем так опасен для социума закон о защите от домашнего насилия, попытался объяснить игумен Вениамин (Райников), секретарь Епархиального совета Екатеринбургской епархии.
- Давайте начнем не с обсуждения конкретного законопроекта Совфеда, а с идеи – нужен ли нам отдельный закон о домашнем насилии в принципе?
- Насилие недопустимо нигде, особенно в семье, которая, в соответствии с христианскими воззрениями, является школой любви. И, с одной стороны, хорошо бороться с насилием в любых проявлениях – но почему предлагается залезть отдельно в семью, где по большому счету менее всего оно должно быть заметно?
Почему семья рассматривается как место повышенной опасности? Это наводит на определенные подозрения.
У нас и так институт брака не так популярен, как хотелось бы, а если представлять его как пространство заведомо опасное, ситуация еще усугубится.
Кроме того, cкладывается ощущение, что наши законодатели в определенной степени страдают раздвоением личности, когда сначала декриминализуют побои, а потом задаютcя вопросом, как в семье искоренить агрессию. То есть незнакомых людей бить можно, а знакомых нельзя? А почему тогда у нас в таком пораженческом положении незнакомые люди? А можно создать такие законы, которые бы защищали всех?
- Но Русская православная церковь признает само существование проблемы насилия в семьи? Церковь ведь и сама создает ресурсные центры для матерей с детьми, самых частых жертв домашних издевательств.
- Проблема существует. Сколько существует человек, столько в нем живет грех. Логично, что проявляется агрессия с близкими, просто потому, что они находятся на расстоянии вытянутой руки. Это не связано именно с институтом семьи. Проблема агрессии глобальна, и уровень ее в обществе постоянно растет.
- Что с этим можно сделать?
- Сейчас пытаются бороться с проявлениями этого явления, не воздействуя на причины. Но человек воспитывается культурой, окружающей средой. Вы сможете найти детскую игру, в которой не было бы насилия? Возможно только в тех, что предназначены для совсем маленьких детей. Но для подростков нет ничего, кроме стрелялок, разве что гонки. Причем игры сейчас настолько реалистичны, что трудно отличить настоящую жизнь от виртуальной. Теперешние наши технические возможности могут очень искусно погрузить человека в игровое пространство, которое может быть интереснее и ярче окружающего мира, в котором он живет. Реальность становится слишком пресной.
Сжег Библию и закопал сейф: как керченский стрелок готовился к преступлению22 октября 2018 в 07:51Да, не все после шутеров берут ружье и идут расстреливать одноклассников, но кто-то идет. И это никак не изменить в нынешних реалиях.
- Никак?
- Для этого нужна сила, политическая воля. Я ни в ком ее не вижу. Представьте, если бы борцы с домашним насилием в Госдуме решили отменить или вообще запретить агрессивные игры. Как вы понимаете, ничего бы не получилось: они бы не получили поддержку нигде, а только потоки критики и негатив со стороны молодых людей, которые расценили бы это как попытку ущемить их свободу. Гораздо удобнее и безопаснее выступать с популистскими инициативами.
И у депутатов, избираемых на четыре года, нет альтернативы: они должны проводить такие законы, чтобы понравиться кому-то, чтобы их избрали на новый срок.
Хотя всем вроде понятно: если хотите воспитать человека доброго, его надо воспитывать в добре. А если он живет в мире чудовищ и убийств, добрым он не будет. Игры – это лишь яркий пример, малая часть потока агрессивного контента, заполняющего информационное поле современного человека.
- То есть, грубо говоря, выходом из ситуации всеобъемлющей агрессии была бы цензура из благих побуждений?
- Это могло бы изменить ситуацию.
Да, абсолютно тоталитарное общество, где регламентированы абсолютно все нюансы жизни, – это безопасно.
Кругом все люди приличные и все несчастные. Конечно, это не выход.
Нужна самоцензура, которая закладывается именно в семье. Это из области тонких настроек. Нельзя законодательно велеть родителям любить своих детей и воспитывать их в добре, выстраивать правильные отношения, в которых добрые, благочестивые и праведные родители дают добрый, благочестивый и праведный пример своим детям. И тот ребенок, который растет в любви, едва ли захочет потом убивать своих сверстников. Но для этого и культурная среда, в которой живет семья, должна иметь в основе благие ценности. У нас же даже попытки каким-то образом оградить детей от насилия в СМИ, литературе, кино натыкаются на странное сопротивление. Например, обнаруживается намерение властей отменить возрастную маркировку. Эти пометки и так серьезно не ограничивают свободу, но даже они кому-то мешают.
И самое главное – одними запретами (даже если бы власти были готовы их проводить) ситуацию не изменишь. В Cвященном писании сказано: “Уклонись от зла и сотвори добро”. Важна не только первая часть этой фразы, но и вторая. Но я не вижу политики, которая была бы видима в масштабах страны, не вижу налаженного процесса создания позитивного здорового контента.
- Если все же вернуться к инициативе в том виде, в котором авторы продвигали ее изначально, и разобрать ее на составляющие – может быть, какие-то идеи вам все-таки симпатичны?
- Многие идеи нравятся. Например, введение охранных ордеров. Отлично! Только давайте не с семьи начинать, а введем их в наше правовое поле в принципе и посмотрим, как они работают. Пусть наша полиция этому обучится. Проблема же не столько в недостатке законов, сколько в правоприменительной практике. Или ресурсные центры и поддержка семей. Тоже замечательно.
Только давайте этим будут заниматься не непонятные НКО, а государство, если уж на то пошло.
А то инициатива выглядит так, будто ее основная цель – продвижение интересов определенных некоммерческих организаций. Они же будут делать это не бесплатно.
Совет Федерации поддержал закон о признании физлиц иностранными агентами25 ноября 2019 в 17:36
- Но за рубежом, например, в рамках аналогичного закона домашних агрессоров обязуют работать с психологом, и эта практика считается эффективной.
- А в Австралии, например, нельзя самостоятельно вкручивать лампочки – обязательно вызывать сертифицированного электрика, иначе выпишут штраф 10 долларов.
Законов странных много. Можно подумать, мы дикари, а вот они там великие учителя. Откуда такой комплекс неполноценности?
У нас семья всегда была крепче, чем на Западе. После Второй мировой войны пошли проблемы, это правда. Но известно, что фашисты удивлялись, что подавляющее большинство наших девушек были девственницами. У нас нравы были чище, чем у людей Запада того времени. И нам нечего стесняться того, что мы другие. Я не понимаю, что такого интересного в западном опыте, если мы как раз там видим кризис семьи. Не буду вдаваться в конкретику, но всем понятно, что сейчас мы видим вымирающую, не рожающую Европу. Но, повторюсь, я не отрицаю, что в нашей семье есть проблемы, она страдает.
- От чего страдает семья?
- Давайте возьмем больную структуру, в которую сейчас доброхотам хочется проникнуть и навести там порядок. В связке агрессор - жертва важны обе части, каждому садисту необходим свой мазохист. Они находят друг друга и создают вот эту единицу внутреннего конфликта.
Я не говорю, что жертва виновата, но она является частью процесса.
Я с детства знаю истории, когда по улице идет какой-нибудь спортсмен, видит, как мужчина лупит женщину, вступается за нее, и на него же потом пишется женщиной заявление. И вот едет этот человек в тюрьму вместо того, чтобы получить благодарность. И все жуткие истории про агрессора, который избил, искалечил свою супругу, начинаются с небольших агрессивных проявлений, которые жертва терпит. Мы же знаем шутки, которые основаны, скорее всего, на реальных предположениях о том, что девушки любят плохих парней. То есть существует, грубо говоря, социальный заказ на этих плохих парней. Здоровая, нормальная женщина либо отношения прекратит сразу, как только столкнется c первыми проявлениями насилия, либо осознанно проявит терпение, простит, если для этого есть по-настоящему весомые причины.
У нас же до сих пор сначала говорят: “За косичку дергает – значит, нравишься ”, - а позже: “Бьет - значит любит”.
У ребенка часто единственная возможность получить безраздельное внимание родителей – сделать что-то плохое.
Потому что дефицит внимания для него тяжелее, чем негативно окрашенное внимание. Мы все заложники опыта, который получаем в семье.
Тут есть еще один нюанс, касающийся также работы наших уважаемых законодателей, который я не могу в этом разговоре обойти. Хорошо, родители у нас сильно заняты, зарабатывают. Но была возможность у бабушек и дедушек заниматься подрастающим поколением. Это вообще-то их стратегическая задача – передавать опыт внукам.
И тут подоспела инициатива о повышении пенсионного возраста, по сути, лишив их возможности общаться с внуками, пока они еще в силах заниматься воспитанием.
Вот и вырастают несчастные, недолюбленные дети – агрессоры и жертвы, садисты и мазохисты. И воспроизводят нездоровые схемы взаимоотношений уже в своих семьях. Шанс вырваться из этого порочного круга был бы в том случае, если бы у них были перед глазами позитивные примеры – как еще можно жить, если не так. И снова мы возвращаемся к теме культуры.
- То есть оздоровление института семьи возможно в случае оздоровления общего информационно-культурного поля?
- Согласитесь, логично, когда девочка, увидев по телевизору фигурное катание, загорается идеей тоже заняться этим видом спорта, вешает на стену плакат с известной спортсменкой. Мальчик идет в тренажерный зал, вдохновляясь Арнольдом Шварценеггером. А человек, который хочет построить здоровую семью, – и не умеет… Допустим, никогда вблизи ее не видел, не знает, по каким законам она живет – ему на кого смотреть?
Екатеринбургская епархия в прошлом году проводила акцию – мы читали вслух дневниковые записи и письма друг к другу Александры Федоровны и императора Николая II. Это два человека, которые сохранили самую трогательную, искреннюю любовь на протяжении всей жизни. Ту самую, которая становится все осознаннее и крепче год от года. В то же время параллельно при поддержке минкульта снимается пошлейший водевиль о выдуманных отношениях императора с Матильдой Кшесинской. И это в год, когда отмечается столетие смерти святых царственных страстотерпцев.
Несвятое кино20 октября 2017 в 11:51Вопрос – зачем минкульту нужна была эта грязь, высосанная из пальца?
Люди, которые нуждаются в примере семейных отношений, не видят этих примеров. Неужели для кого-то это неочевидно? Нет заказа на демонстрацию правильных семейных ценностей. Нет культа семьи в культуре. А должен быть, если мы хотим строить на этом институте общество.
Даже самые популярные детские мультфильмы посмотрите. Я не хочу ничего критиковать – интересных, полезных много. Мне нравятся, например, “Смешарики”. Но герои, при всех их плюсах, – одинокие существа. Вот вроде как семейный сериал “Папины дочки”. Опять видим неполную семью, опять какая-то драма. То есть находясь в современном культурном пространстве, я вижу интерес к семье только с точки зрения внутрисемейных трагедий. Дайте мне какую-нибудь историю, развивающуюся в нормальной семье. “Сваты”, да. Но это не русский сериал. Хотя его популярность как раз говорит о том, что у людей есть запрос на это, они хотят посмотреть, как могут люди любить друг друга в нормальной, полной семье, где есть мама и папа, где есть бабушки и дедушки… В России этот запрос не реализован. И после этого мы пытаемся нейтрализовать тот негатив, который происходит естественным образом от разрушения семьи.
- Патриаршая комиссия в отзыве на законопроект о домашнем насилии указала, что, согласно будущему закону, практически любое действие может быть расценено как домашнее насилие – и это очень опасно. Можете полнее раскрыть эту мысль?
- Смотрите, любое воспитание — это по сути своей насилие. Расти, развиваться – сложно, обычно это происходит под мягким давлением, с подталкиванием, с ограничениями. С этим ничего не поделать. Можно, конечно, и от воспитания отказаться как от насилия – и тогда придут “учителя”, которые будут развивать только темные стороны человеческой души, потому что деградировать значительно проще, чем расти. Но лучше, наверное, следить не за механикой процесса воспитания, а за тем, что в результате в ребенка вкладывается, какие качества.
И супружеские отношения – это тоже процесс взаимного воспитания, развития. Несколько очень простых примеров. Жена забирает у мужа коньяк, когда видит, что он рискует не рассчитать силы. Муж ограничивает жену в тратах, когда видит, что она не может перестать скупать косметику и это уже превращается в патологический шопоголизм. Это здоровые поступки во благо ближнему. Но если закон будет принят – они станут расцениваться как правонарушения.
- Среди активных критиков законопроекта фигурирует православная организация "Сорок сороков". Их позиция довольно агрессивна. В частности, авторы инициативы попросили проверить высказывания активистов на экстремизм. Как вы относитесь к их методам работы?
- Я близко не соприкасался с их деятельностью, но давайте порассуждаем. Зачем животным нужны ядовитые шипы, зачем пчелам жало? Наверное, потому, что есть хищник, который им угрожает. Мы обсуждаем законопроект, который предполагает вторжение в чужую семью.
У них есть свои семьи, часто многодетные, у некоторых по восемь детей. И да, они не хотят, чтобы пришла какая-нибудь английская лесбиянка из НКО и насаждала в их доме чужие порядки.
В Европе, где процветает ювенальная юстиция, это сплошь и рядом – детей могут забрать, грубо говоря, потому что стороннему наблюдателю показалось, что они недостаточно широко улыбаются. И чем больше желающих залезть в семью, чем сильнее давление – тем яростнее православные активисты будут сопротивляться.
Хотя, к слову, кого как не их в первую очередь нужно было позвать обсуждать проблемы домашнего насилия, проблемы семьи как института – тогда, когда идея создания законопроекта только зародилась. Нужно было позвать их – людей, строящих здоровые семьи на основе любви и доверия, где дети – высшая ценность, а не иноагентов. И спросить – а что сегодня семье нужно, чем помочь? Но нет, все делается исподтишка, а потом людей пытаются поставить перед фактом – теперь вы будете жить по нашим законам.
Конечно, они будут надевать военную форму и, может быть, даже брать в руки оружие и защищать своих детей. И я не буду их осуждать.
«Привет Поклонской!»: Ройзман связал атаку на кинотеатр в Екатеринбурге с «Матильдой» 4 сентября 2017 в 14:14Поймите меня правильно: мне не нравится насилие. Но в первую очередь мне противно насилие, направленное на семью. Если не хотите, чтобы кто-то отстреливался, не надо вторгаться в его пространство. Мне не нравится, что этим людям приходится защищаться. Я уверен, что они с удовольствием потратили бы время и силы не на оборону, а на семью. У них по пять-девять детей растет, им явно есть чем заняться.
- Давайте представим ситуацию: к вам обращается прихожанка с просьбой направить. Муж обижает, что-то запрещает, может быть, поднимает руку. Что вы ей посоветуете?
- Точно не буду советовать терпеть просто так. Терпение – не благо само по себе, это лишь инструмент. Вопрос в цели. Например, женщина знает, что муж насилует дочь, но терпит, опираясь на мысль о святости брака, тем самым развивая темную часть натуры мужа. Это, бесспорно, зло.
Другая ситуация и другая женщина может терпеть и из благих побуждений. Например, он потерял работу, в связи с этим переживает, подавлен, может срываться на близких, атмосфера в семье накалилась, всем некомфортно. Но она готова вместе с ним пережить этот период, разделить все тяготы. Такая семья выйдет на новый этап развития через этот кризис.
То есть в первом случае жертва терпит, потому что слаба и беспомощна, не может уйти, и они оба падают все ниже и ниже. Во втором – потому что сильна и делится этой силой с близкими.
Или муж бьет, а жена терпит ради детей. И подает это как благо. Но по факту отбирает у детей право расти в любви и готовит основу для создания несчастных семей уже ими.
Да и, в конце концов, – ты создана по образу и подобию Божьему, за тебя Христос умер на кресте, а ты позволяешь себя бить. Это просто антихристианская позиция.
И брак этот христианским я назвать не могу, ценности в нем не вижу, как и смысла сохранять этот союз.
