В 2019 году в России обострилась дискуссия вокруг внедрения новых механизмов защиты от домашнего насилия В частности, правозащитники предлагают ввести в практику защитные ордера, запрещающие преследователю приближаться к пострадавшему. Также агрессоров предлагается обязать проходить специализированные психологические программы, а в исключительных случаях – покидать место совместного жительства. Указанные меры защиты жертв домашнего насилия прописаны в законопроекте, разработанном на базе Совета по правам человека. Сейчас документ находится в Совете Федерации. По словам его председателя Валентины Матвиенко, предложения СПЧ станут основой законопроекта о семейно-бытовом насилии
Ежегодно с 25 ноября по 10 декабря проводится международная акция “16 дней против насилия в отношении женщин”. В нашей стране в этом году эта тема особенно актуальна в свете обострившейся дискуссии вокруг законопроекта о домашнем насилии. Поэтому сегодня мы предоставляем слово тем, кто ежедневно сталкивается с самыми жуткими историями дочерей, матерей, жен, – организаторам убежищ для женщин, бегущих из собственных семей. Мы попросили их рассказать о принципах работы их организаций и об отношении к самой, пожалуй, скандальной законодательной инициативе уходящего года.
“Насилие заразно”
“Аистенок” – межрегиональная организация, занимающаяся профилактикой раннего социального сиротства, поддержкой семей с детьми, оказавшихся в трудной ситуации. Организация содержит два шелтера – дом и квартиру, где одновременно в кризисной ситуации может проживать девять и пять семей соответственно.
Для бесперебойного функционирования всех проектов “Аистенка” ежемесячно требуется 800 тыс. рублей, жизнеобеспечение шелтеров входит в эту сумму. Источники финансирования: средства от участия в грантовых конкурсах, добровольные пожертвования физических и юридических лиц, средства от участия в благотворительных мероприятиях. Помещения под ресурсный центр и социальный склад организация получила в безвозмездное пользование от муниципалитета, а социально ответственные бизнес-структуры помогают платить коммуналку. Помещения под шелтеры приобрел благотворительный фонд “Солнечный город” из Новосибирска и передал организации в безвозмездное пользование. По словам президента Ларисы Лазаревой, 800 тыс. – это минимально необходимая сумма, позволяющая содержать всю довольно большую для НКО инфраструктуру и платить заработную плату 20 сотрудникам.
В Екатеринбурге мать с ребенком десять лет остаются заложниками психопата26 ноября 2018 в 15:19Президент фонда “Аистенок” Лариса Лазарева
Около 40% женщин, попадающих в наши кризисные центры, заявляют о том, что подвергаются домашнему насилию, 70% из них переживали негативный опыт насилия в родительской семье.
Речь идет не только о физическом насилии, хотя это, безусловно, один из главных видов, но и о психологическом, экономическом и даже сексуальном…
В большинстве случаев в качестве насильника выступает муж или сожитель, и многие из них продолжают преследовать своих жен. Именно поэтому мы не афишируем адреса наших шелтеров. Мы просим женщин перед заселением сменить номера телефонов, это необходимое требование и прописано в договоре. Нужно учитывать, что озлобленный, неадекватный мужчина, потерявший свою жертву, представляет угрозу не только для своей жены и детей, но и для других подопечных центра.
Некоторые истории заканчиваются благополучно, насильник отпускает свою жертву, а его семья начинает новую жизнь без него. Но есть и неоконченные истории, длящиеся годами.
У нас есть история, которая тянется уже 5 лет. Муж поставив «жучок» на автомобиль своей жены, выследил ее и прорвался к нам в офис, захватил детей. Пока три часа ждали приезда полиции, сумели самостоятельно «отбить» детей у отца при поддержке соседей по офису.
Но в принципе отец, не лишенный родительских прав, вполне может требовать у своей жены свидания с детьми. Просто бывают разные обстоятельства – в данном случае решение суда было на стороне жены, дети проживали с ней, отец не платил алименты… Сейчас женщина уехала в другой город другого региона, он отыскал ее и там. Можно сказать, живет и ночует во дворе в машине, выслеживает, ходит тенью за ней, когда она идет на работу, а потом преследует ее с детьми, когда они возвращаются из садика в маленькую комнату общежития.
Родительских прав маньяка не лишают, ведь отец "любит" детей и вносит свой вклад в их жизнь – платит целую 1 тыс. рублей в полгода. И все эти годы правоохранители не могут ничего сделать с насильником.
Если правоохранительные органы бессильны из-за нехватки правовых инструментов, тогда нам необходимо как можно скорее принять закон о профилактике домашнего насилия. Вводить охранные ордера, ограничивая приближение насильника к жертве, заставлять искать доказательную базу не саму жертву, а правоохранительные органы.
Мы говорим о принятии закона о профилактике домашнего насилия почти 20 лет, а ситуация не меняется в лучшую сторону. Возможно, после принятия закона и возникнут трудности с правоприменением. Мне пока не совсем понятно не юридически, а на практике, как будут решаться вопросы, например, связанные с выселением насильника из жилья, где живет жертва, если насильник – ответственный квартиросъемщик, как встроить все это в нашу реальность. Но проблема насилия уже настолько плотно вписана в нашу с вами жизнь, что не замечать ее невозможно и тем более считать только семейным кухонно-бытовым и административным делом. Насилие разрушает не только семьи, оно заразно.
Говорить обо всем этом нужно обязательно и громко.
Ад в идеальной семье. История екатеринбурженки, сбежавшей из Европы от мужа27 марта 2019 в 11:17О том, что насилие в семье, не норма, не винить жертву, перекладывая на нее всю вину за случившееся, что насилие – это не часть пресловутого русского менталитета, объяснять, что будущий закон не является вмешательством в семью.
От сохранения этой темы в повестке уже будет эффект. В последние годы наблюдается позитивная тенденция: женщины все чаще находят в себе силы не возвращаться в прежние отношения. Я связываю это именно с информационным просвещением, с тем, что многие жертвы открыто стали об этом говорить, с развитием психологических служб, открытием шелтеров, с работой СМИ.
“От домашнего насилия убегает каждая пятая”
Православный центр помощи беременным и мамам с детьми, оставшимся без крова и поддержки близких, “Нечаянная радость” работает в Екатеринбурге три года. Это один из проектов Православной службы милосердия, организованных при епархии. За это время организация помогла 50 мамам и сотне детей. У центра есть убежище, куда заселяют нуждающихся в крыше над головой и времени, чтобы прийти в себя. Приют занимает половину частного дома, где единовременно может проживать семь женщин и девять детей. Средний срок пребывания подопечных в приюте – от месяца до года. Содержание “Нечаянной радости” обходится примерно в 150 тыс. ежемесячно, финансирование осуществляется Православной службой милосердия из пожертвований неравнодушных уральцев.
Ирина Наврось, руководитель центра “Нечаянная радость”
По моим наблюдениям, от домашнего насилия к нам убегает каждая пятая женщина; еще 80% - это те, кто попал в трудную жизненную ситуацию: остался без жилья, без средств к существованию. Например, у нас много мам-сирот, ожидающих квартир от государства. Есть те, кто страдает от каких-то аддикций – наркотики, алкоголь. Их тоже принимаем, но не в остром периоде.
Если говорить о женщинах, переживших насилие, то в основном терпеть им приходилось от сожителей. Законные мужья, по нашему опыту, ведут себя более сдержанно и адекватно.
Женщины живут у нас обычно от месяца до года. Дольше всех обычно с нами мамы, ждущие очереди на жилье. В основном наши подопечные справляются c трудностями быстрее, чем за год, – находят жилье, работу, уходят в большую жизнь.
Самой младшей нашей воспитаннице было 14 лет. Она забеременела, находясь в интернате, и по просьбе учреждения мы ее приняли. У нее есть бабушка-опекун, сейчас они с ребенком живут у нее. Самой старшей подопечной было 45. Она с двумя детьми (есть еще третий, но он совершеннолетний) сбежала от побоев отца младшего ребенка. Причем у нее было свое жилье, но он не давал ей жить, ломал двери. В той истории были и заявления в полицию, и арест.
Мы прекрасно понимаем, как опасны могут быть неадекватные, разъяренные мужчины. Однажды нас нашел один отец. У него с женой была настоящая война, виноваты были оба, как я считаю, а заложниками оказались дети. Она его унижала, он ее бил. В общем, ужасная ситуация. Он, видимо, хотел отсудить детей, приносил игрушки с подслушивающими устройствами внутри, нанимал сыщиков. В итоге успокоился только когда женщина уехала в другой город.
Вообще мы приветствуем возвращение женщины в семью в том случае, если видим, что отец действительно этого хочет, пытается выйти на связь, увидеть детей, если он раскаивается в нанесенных обидах. В этом случае настоятельно предлагаем прежде поработать с психологом, если есть аддикции – избавиться от них. В этом мы тоже можем помочь - при епархии работает общество Трезвения.
В итоге примерно половина семей воссоединяется. И мы опасаемся, что в случае принятия закона о домашнем насилии этот показатель резко уменьшится.
Институт семьи и так находится в кризисе, а эта инициатива в случае ее принятия усугубит ситуацию. В существующем виде он вреден. Такова официальная позиция церкви.
Катехизация изучение основ христианской религии и вероучения человеком, готовящимся принять крещение и стать членом церкви
Многие считают, что раз “Нечаянная радость” организована Православной службой милосердия, все наши подопечные должны быть верующими, воцерковленными. Нет, это абсолютно не так. Мы принимаем всех, кто нуждается в этом и готов соблюдать простые правила: не пить алкоголь, не курить, не конфликтовать с соседями, соблюдать чистоту и не шуметь по ночам. У нас и мусульманки жили, вероисповедание не имеет значения. Да, у нас есть утреннее и вечернее молитвенное правило, когда женщины собираются вместе, но молиться при этом необязательно. Проходят молебны, но присутствие - по желанию. Регулярно приходит катехизатор . Мамы сами тянутся к общению с ним, во многом оно похоже на работу с психологом. С некоторыми из них до этого никто не говорил о смысле жизни, о миропорядке, о Боге. Получаются живые, интересные беседы, ни к чему, в общем, не обязывающие.
“Страна, где говорят “бьет - значит любит”, не может жить без такого закона”
Ресурсный центр для ЛГБТ существует за счет грантов и частных пожертвований. Он не имеет шелтера как такового, но в случае необходимости может изыскать средства для временной аренды квартиры. Служба экстренной помощи работает с 2017 года, за это время она приняла 36 обращений. Мы помогли 22 ЛГБТ+ персонам, из них женщин 15. Шести женщинам предоставлено жилье, остальным помощь оказана иначе: предоставлены сертификаты на приобретение продуктов, помощь в оплате общественного транспорта, психологические и юридические консультации.
Обычно жилье снимается не более, чем на 1-2 месяца. Руководство центра ожидает, что после того, как будет оказана психологическая поддержка и будут покрыты базовые потребности для обратившихся (жилье, безопасность, пропитание), они начнут предпринимать самостоятельные шаги по поиску работы и жилья.
Представитель РЦ Алла Чикинда: "С домашним насилием в том или ином его проявлении сталкиваются примерно 30% обратившихся за правовыми консультациями и 70% обратившихся за психологической поддержкой. Несколько историй запомнились особенно. Например, одну девушку фактически выгнали из дома родители. У отца обнаружилась вторая семья на стороне, и мать решила принять двоих маленьких детей из нее в своем доме, чтобы удержать отца. Старшая дочь стала, грубо говоря, лишней.
И родители начали просто выдавливать ее из квартиры – избивали, не давали есть. Девушка на тот момент училась на очном отделении университета и не могла сама себя обеспечить.
В итоге мы сняли ей квартиру на пару месяцев и помогали материально, пока она не нашла подходящую по графику работу и не встала на ноги. Было несколько жутких историй, связанных с насилием со стороны партнерш. Когда женщин грозились облить кипятком, ломали их вещи, избивали, тотально контролировали личное общение… В этих случаях требуется в первую очередь помощь психолога".
«Она толкнула меня на кровать и взяла чайник с кипятком»: в Екатеринбурге исследуют насилие в однополых семьях30 июля 2018 в 09:05Юрист РЦ Анна Плюснина: “Закон о домашнем насилии в России должен быть только потому, что у нас часто используется поговорка – «бьет - значит любит». Предлагаемый закон не только регламентирует работу государственных и правоохранительных органов, но и вводит ряд мер, которые могут помочь жертве, свидетелям, агрессору. Самое важное предлагаемое нововведение - охранный ордер. Он нужен. Женщинам и девочкам, мужчинам и мальчикам и государству.
Но как юрист я не верю, что данный закон полностью заработает после его принятия. Будут те же сложности, что и в других постсоветских государствах, которые недавно приняли закон о домашнем насилии. Не будет подзаконных актов, необходимых для функционирования норм, некоторое время будет дефицит обученных специалистов. Женщин продолжат отговаривать от подачи заявления, будут отказы в возбуждении уголовных дел и так далее”.
В заключение напомним: несмотря на то, что голоса в поддержку законопроекта звучат достаточно громко, финальный вариант документа в Госдуму до сих пор не внесен. Одна из авторов первого проекта, политолог и публицист Екатерина Шульман на днях заявила, что крайний срок принятия инициативы – 2020 год, так как следующий год выборный и депутатам будет уже “не до того”.
