«Неужели смерть действительно должна все прощать?»: юрист из Екатеринбурга раскритиковал систему наследственных фондов

Доктор права Франции, доцент УрГЮУ, кандидат юридических наук Игорь Ренц проанализировал недостатки системы наследственных фондов, законодательная база для которой появилась в России несколько лет назад.

Напомним, такой фонд позволяет избежать деления наследства на доли после смерти владельца и обеспечить дальнейшее функционирование его бизнеса. Для этого владелец активов должен при жизни зафиксировать решение в завещании и передать соответствующее заявление, устав и условия управления фондом нотариусу. Люди, указанные в завещании, будут получать выплаты, но не смогут ни поделить компанию, ни продать имущество из фонда.

«Один из критических моментов посмертной модели — защита выгодоприобретателя от злоупотреблений менеджмента фонда. От этого механизма зависит устойчивость всей конструкции. В законе есть положения, позволяющие бенефициарам получать информацию о деятельности наследственного фонда, требовать проведения независимого аудита или возмещения убытков, возникших из-за действий менеджмента. Конечно, если активы, переданные в фонд, разворуют, это будет слабым утешением», — цитирует ученого DK.RU.

Российские законодатели отказались от ограничения срока жизни фонда, он может быть вечным, а в подобных ситуациях слишком жесткие правила определения выгодоприобретателя неизбежно приведут фонд в лоно государства, прогнозирует Ренц.

"Структурируя фонд и органы его управления, можно попытаться установить более гибкие правила в отношении имущества и выгодоприобретателей. Но в такой ситуации менеджмент фонда может злоупотребить предоставленными полномочиями. Спорным является и абсолютный иммунитет от взысканий на имущество фонда по обязательствам учредителя. Пока он жив, у кредиторов есть три года (в некоторых случаях пять лет), чтобы получить удовлетворение из имущества фонда. Если же учредитель назначил себя выгодоприобретателем, они не смогут его достать. Мне не совсем понятно, к чему такая защита, какие капиталы мы будем оберегать таким образом. Неужели смерть действительно должна все прощать?", — задается вопросом Игорь Ренц.

«Впрочем, для российского предпринимателя игра в рулетку — дело привычное, и отважных людей хватает. Чего не хватает — так это непосредственной экономической выгоды от наследственного планирования вдолгую. Например, не предусмотрены налоговые льготы. Любые выплаты доходов фонда выгодоприобретателям, а также передача им имущества фонда будут приводить к налогообложению на уровне таких получателей — физических лиц. Замечу, что выплаты из зарубежных трастов, включая наследственные, российский законодатель не забыл освободить от налогов. Поэтому имеем что имеем», — резюмировал эксперт.