«Республика ШКИД» век спустя: колонка адвоката Олеси Бортниковой о нашумевшей истории в екатеринбургской спецшколе № 124

Прокуратура Чкаловского района Екатеринбурга утвердила обвинительное заключение по уголовному делу в отношении бывшего директора государственного казенного общеобразовательного учреждения Свердловской области «Специальное учебно-воспитательное учреждение закрытого типа» (СУВУЗТ) Натальи Поддубной. Женщина обвиняется в преступной халатности. Должность директора СУВУЗТ она занимала с 2016 года.

ЕАН сообщал, что осенью 2022 года в екатеринбургской спецшколе № 124 (так по старинке называют СУВУЗТ) старший воспитатель Алексей Клочков инициировал голосование по сексуальному унижению 12-летнего воспитанника школы, после чего мальчика несколько месяцев избивали и насиловали двое 15-летних. Позднее в деле появился еще один фигурант.

Достоянием общественности ужасы СУВУЗТ стали в апреле 2023 года, после того, как другой воспитанник, формально также признанный потерпевшим, сбежал из школы и рассказал все маме. Та обратилась к адвокатам, после чего последовало заявление в Следственный комитет. Неравнодушным адвокатом, которая бесплатно представляет интересы главного пострадавшего ребенка, стала екатеринбурженка Олеся Бортникова. Сохраняя адвокатскую тайну, а также следуя подписке о неразглашении материалов дела, она поделилась мнением о сложившейся ситуации в своей колонке для ЕАН.

Специальные учебные воспитательные учреждения закрытого типа создавались для предупреждения распространения преступности среди несовершеннолетних, для своевременного пресечения преступной деятельности малолетних и несовершеннолетних. Помещение в СУВУЗТ возможно только по решению суда. Ребенок, которого приговаривают к помещению в такое учреждение, во-первых, уже состоит на учете в подразделении по делам несовершеннолетних (ПДН) и территориальной комиссии по делам несовершеннолетних (ТКДН). Во-вторых, служители Фемиды полагают, что законные представители ребенка не контролируют его действия и дальнейшее его нахождение в семье неизбежно приведет его в колонию для несовершеннолетних.

То есть главная задача СУВУЗТ — обеспечить все условия для того, чтобы отбившийся от контроля родственников, совершивший преступление юный гражданин не стал впоследствии закоренелым преступником.

По факту получилось, что екатеринбургская спецшкола мало того что не предупреждала дальнейшие преступления подростков, а напротив, создала условия и среду для совершения еще более тяжких преступлений. Нельзя забывать и о специфике: закрытое пространство и ограниченный коллектив, в котором кроме педагогов и персонала — только трудные дети. Причем, с высочайшей степенью вероятности, даже при предполагаемом попустительстве родителей и законных представителей вне СУВУЗТ такие преступления не случились бы.

Справедливый вопрос, а почему? Мы все помним советский черно-белый фильм «Республика ШКИД». Он о событиях начала 20 годов прошлого века. Так вот, за 100 прошедших лет модели взаимодействия с трудными детьми и подростками фактически не поменялись. И на 100 % они устарели. Практически отсутствует понимание психологии детей в современных реалиях, применяемые методы воспитания пропахли нафталином, а психологическая поддержка — только уставная функция, которая присутствует лишь в документах. Нет, не стану наговаривать, штатные единицы психологов есть, более того, они заняты специалистами.

Однако по факту, как рассказывали мне мой доверитель и еще многие опрошенные нами дети, как таковая работа с ними не проводится. Логично, что, если бы дети реально доверяли психологам СУВУЗТ, информация о случившемся произволе и насилии в стенах учреждения появилась бы не спустя полгода после преступления.

Другая проблема — круговая порука. Ввиду замкнутости системы огромное количество нарушений прав детей и преступлений в отношении них просто утаивается.

Наша резонансная история получила огласку в апреле 2023 года только благодаря тому, что одному воспитаннику удалось сбежать и рассказать об ужасах СУВУЗТ своим родителям. Хочу поблагодарить моего коллегу Георгия Краснова, который вместе с нами оперативно подключился к этому делу. Он представлял интересы того самого ребенка-беглеца, благодаря которому мы все и узнали об этом деле. Мой доверитель — главный пострадавший, жертва насилия со стороны старших воспитанников спецшколы — сам никогда бы об этом и не рассказал.

Он был запуган, а когда ему стало понятно, что его некому защитить, у него просто не осталось надежды, и он принял все как данность.

Я отдельно с большой благодарностью хочу отметить высочайший профессионализм и оперативность реагирования следственного отдела по Чкаловскому району Екатеринбурга свердловского управления СК РФ. Следователь сразу после того, как стало известно о насилии над ребенком, изъяла его из СУВУЗТ и передала законному представителю.

Сама спецшкола № 124 слов благодарности от меня не услышит. Вместо того, чтобы оказывать хоть какую-то поддержку потерпевшему, СУВУЗТ подало административный иск о том, чтобы его перевели в другое закрытое учреждение. Как там, «нет человека — нет проблемы»? Чкаловский районный суд в иске отказал.

Абсолютно непонятной для всех нас стала позиция уполномоченного по правам ребенка в Свердловской области Игоря Морокова. Все время публичного развития этой истории чиновник, который, судя по названию его должности, обязан отстаивать права детей, фактически отстаивал права СУВУЗТ и его руководителей. Более того, Мороков просил Чкаловский райсуд вернуть пострадавшего ребенка обратно в 124-ю школу. Притом, что один из его насильников продолжал там находиться (шестнадцатилетнего подростка суд оставил под подпиской о невыезде, пока несколько дней назад, 22 декабря, он не сбежал из спецшколы).

Свердловский детский омбудсмен утверждал, что жертве сексуального насилия в школе будет лучше, чем дома. Я оставлю за скобками глобальное непонимание Мороковым последствий того, что может с собой сделать ребенок, которого вроде бы вырвали из многомесячного кошмара, но снова хотят погрузить в эту атмосферу.

Но вот парадокс, г-н Мороков оказался совсем не одинок в убеждении, что «в школе лучше». Прокуратура и ТКДН в ответ на мои запросы соглашались с чиновником, подчеркивая, что ребенок был помещен в спецшколу по решению суда и ему там самое место. Видимо, по их логике, раз ребенок когда-то оступился и был осужден, за это его можно подвергать сексуальному насилию.

Несмотря ни на что, был подан иск в городской суд по месту проживания моего доверителя об освобождении ребенка от пребывания в спецшколе. После допроса самого мальчика и письма от уполномоченного по правам человека в Свердловской области Татьяны Мерзляковой, которая вопреки позиции своего коллеги Морокова, прокуратуры и ТКДН вступилась за ребенка, суд досрочно освободил его. Теперь он на законных основаниях находится дома в безопасности. Спасибо Татьяне Георгиевне Мерзляковой, «увидевшей за лесом дерево», однако мне до сих пор непонятно упорство остальных сторон. Почему мне пришлось убеждать взрослых и разумных людей в том, что ребенку будет безопаснее вне поля зрения его насильника.

Еще пара слов о «круговой поруке». В отношении директора СУВУЗТ было возбуждено уголовное дело о халатности. На фоне широкого общественного резонанса ее даже отстранили от должности. Но позволили ей уволиться по собственному желанию с выплатой выходного пособия, в том числе премии в размере трех окладов. И это вопреки тому факту, что есть достоверные доказательства ее полной осведомленности о том, что происходит в стенах школы, и о сексуальном насилии в том числе.

Воспитатели и сотрудники режима СУВУЗТ, которые по закону обязаны круглосуточно находиться с детьми и препятствовать возможным нарушениям, допустившие совершение преступлений, к ответственности так и не привлечены. Звучит громко, но это упрямый факт: получается, что под присмотром взрослых группа несовершеннолетних из трех человек насиловала малолетнего.

И абсолютно все больше полугода об этом молчали, и молчали бы и впредь, если бы не побег другого малолетнего и небезразличие его родителей к творящемуся произволу. 

Я — юрист, адвокат. Меня учили, что принцип справедливости в том, что права и свободы граждан в равной степени охраняются. Однако, как показала история с СУВУЗТ, есть места, где закон подменяется чем-то иным — секретностью, круговой порукой, страхами огласки и неясной позицией чиновников. Настораживает то, что лишь немногие не готовы закрывать на это глаза. И я благодарю этих зрячих, я благодарю представителей СМИ, которые активно подключились к этой истории. Понятно, что в ней еще рано ставить точку — в наступающем 2024-м еще будут суды и по насильникам, и по бывшему директору СУВУЗТ, но я верю, что кошмар моего доверителя останется в уходящем 2023-м.