ЕАН продолжает подводить итоги 2024-го, который был объявлен президентом РФ Владимиром Путиным Годом семьи. В новостной повестке постоянно всплывали новые инициативы по повышению рождаемости и решению демографических проблем. Мы попросили оценить итоги года и дать прогнозы на будущее руководителя отдела геоурбанистики и пространственной демографии Института демографических исследований Федерального научно-исследовательского социологического центра РАН Вадима Безвербного.
О статистике-2024
С одной стороны, есть очевидные достижения, связанные с признанием 2024-го Годом семьи и обсуждением очень важных вопросов, связанных с демографической политикой. В то же время мы располагаем данными статистики за январь - октябрь и, честно говоря, близки к антирекорду по рождаемости. Есть вероятность, что 2024 год мы закончим с самым низким показателем за последние 30 лет. По сравнению с прошлым годом рождаемость снизилась на 3%. Смертность выросла почти на 5%. Но она не является рекордной на фоне 2021 года, когда бушевал коронавирус.
Об инициативах
К сожалению, запомнились скорее радикальные идеи по повышению рождаемости: налог на бездетность, тотальный запрет абортов. Честно говоря, мы в экспертной среде не видим очевидных демографических эффектов введения подобных мер. Они могут, наоборот, вызвать обратную реакцию. Но есть и неплохие инициативы. Они в первую очередь были озвучены в научной среде. Это введение дифференцированной системы выплат и признание воспитания детей трудом, соответственно, с подсчетом трудового стажа для родителей и возможностью более раннего выхода на пенсию. Все эти меры, к сожалению, остались вне фокуса.
О миграции
Что касается роли миграции в демографическом развитии России, об этом много написано, но важно отметить следующее. У нас с 1993 по 2023 год уровень естественной убыли больше 16 млн человек. Но миграционный прирост помог нам компенсировать примерно две трети. К нам приехали, по разным оценкам, больше 12 млн мигрантов. Это позволило удержать численность населения на уровне показателей 90-х годов.
Здесь нужно говорить не столько об ожесточении законодательства, сколько о структуре миграции - кого мы принимаем, какие это люди по уровню квалификации. И в 1990-е, и в 2000-е годы к нам приезжали самые разные мигранты, в том числе очень близкие по культуре, знающие язык. Поэтому я не сторонник демонизировать всю миграцию. Нужно говорить о селективном. Выбирать страны-партнеры, жители которых более легко адаптируются и интегрируются в новое общество. Мы, к сожалению, пока сильно в этом смысле не продвинулись.
Конечно, миграция имеет и ряд негативных последствий, особенно если она неконтролируемая и стихийная. И мы с этим в последние годы сталкиваемся напрямую. Плюс меняется поколение на постсоветском пространстве. Сейчас люди, скажем так, несильно связаны, как в 90-е годы, общими ценностными установками. Мы видим, что знание языка часто оставляет желать лучшего. Поэтому об этом нужно говорить и, соответственно, принимать важные поправки в миграционное законодательство.
Об успешных практиках других стран
Зарубежный опыт показывает, что примеров демографического перелома ситуации немного, но они есть. В частности, нужно посмотреть на Казахстан. Эта страна с уровня рождаемости 1,8 в конце 90-х - начале 2000-х вышла на показатель «три ребенка на женщину» в последние годы. Там проводится довольно эффективная демографическая политика. Есть и ипотечные программы, по-моему, под 2% годовых, и дифференцированная система пособий - в зависимости от количества детей сумма выплат увеличивается.
Нужно сказать, что результативная демографическая политика стоит дорого. Это мы видим на примере Франции, Швеции. Там, где есть результаты, примерно 5% от ВВП и больше направляется на пособия, меры поддержки, развитие инфраструктуры для семей с детьми. То есть процесс сложный и небыстрый.
Нам нужен системный подход. Одного маткапитала уже недостаточно. Он, кстати, с 2019 года сильно, на мой взгляд, понизил эффективность за счет смены акцента со второго ребенка на первого. Сейчас нужны изменения в ряде других направлений политики, в частности, жилищной. Возникает вопрос: почему мы делаем акцент исключительно на ипотеку, плюс ко всему, как правило, для многоквартирных домов с недвижимостью небольшой квадратуры. Опыт США, например, показывает, что многодетные семьи – это чаще всего люди с частным домом. Помимо ипотеки могут быть введены различные социальные программы, социальный найм, когда государство предоставляет молодой семье, допустим, на 5 лет жилье по льготной стоимости, пусть это будет арендное жилье с возможностью, например, последующей приватизации.
Еще одна мера, которую точно следует обсуждать, - пенсионная реформа. Мы давно говорим о том, что следует предоставить многодетным мамам возможность более раннего выхода на пенсию, то есть, по сути, приравнять воспитание ребенка к трудовому стажу.
Еще следует ввести новые социальные пособия. У нас центр тяжести смещен в сторону малоимущих семей, что сокращает долю бедных семей. Но этой несильно сказывается на результативности демографической политики. Я думаю, что пособие должно быть всеобщим, федеральным, охватывать все семьи с детьми, особенно многодетные. Причем оно должно выплачиваться не до 3-6 лет, а хотя бы до 16. Тогда, я думаю, будут определенные результаты.
О прогнозах
Пока большая часть прогнозов носит пессимистический характер. То есть и ООН, и Росстат показывают дальнейшее сокращение численности страны. По данным ООН, к 2050-му году мы можем сократиться примерно до 140 млн. Есть, конечно, разные сценарии. Но, по разным оценкам, мы можем потерять от 6 до 20 млн человек. Если говорить о позитивном сценарии, то к 2050 году ожидается небольшое, но все равно сокращение.
К 2100-му году в случае реализации эффективной демографической политики мы можем вернуться к показателю примерно 145 млн человек. Но для этого, повторюсь, нужно мобилизовать все элементы, все подсистемы.
Нужна консолидация общества, государства, региональных властей и профильных министерств для выработки эффективных механизмов. И самое главное - мы должны говорить о ценностных установках. Сейчас они больше "заточены" под комфортную жизнь, элитарную модель, индивидуализм, когда в семьях в лучшем случае один ребенок, максимум - два. Мы все-таки остались в парадигме 90-х, которая говорила, что нужно жить в первую очередь для себя. Многое следует поменять.
Я думаю, что мы должны предложить новую повестку репродуктивного поведения и семейных установок. Поэтому помимо всех мер поддержки я бы не отодвигал на второй план семейные ценности. Возможно, следует даже обсудить изменения в Семейном кодексе, потому что этот документ, прямо скажем, очень либеральный.
«С этого должен начинаться и заканчиваться день»: Путин дал губернаторам ключевое поручение19 декабря в 16:09