«Армия схиигумена Сергия» - журналисты ЕАН выяснили, кто эти люди и чего они боятся (ВИДЕО)

В неутихающем скандале вокруг личности среднеуральского схиигумена Сергия и женского монастыря, где он держит оборону против епископов, одним из главных остается вопрос – кто стоит за упрямым монахом? Мы решили не строить версии о высоких покровителях отца Сергия, а приехать в монастырь и побеседовать с реальной силой среднеуральского пастыря - его прихожанами. 

До сих пор точка зрения «группы поддержки» схиигумена озвучивалась в формате коллективных обращений в соцсетях и возможности задать свои вопросы этим людям у журналистов не было. Чтобы получить объективную картину происходящего за монастырскими стенами, в Среднеуральск отправились сразу три журналиста ЕАН. Один прошел мимо охраны под видом паломника, двое других собирали материал с благословения самого Сергия. Как выяснилось, такой подход оказался оправдан.

Под видом паломника. Сергей Беляев 

До поездки в среднеуральский монастырь я предполагал увидеть нечто среднее между тем, что происходило в палаточном городке во время Царских дней и в обители на Ганиной яме. В монастырь Царственных страстотерпцев, где я, будучи семинаристом, водил экскурсии, нередко приезжали маргинальные околоправославные группы. Жили они верой в скорый конец света и «царя-искупителя». Передвигались такие группы обособленно от остальных верующих. Могли вести себя агрессивно при попытке с ними заговорить. Братья монастыря и семинаристы сторонились этих компаний. Но не прогоняли. Наместник даже заказывал специальную литературу про скорый конец света и отрицание идентификационных номеров.  

Примерно так же обрисовывали последователей запрещенного в служении схиигумена Сергия (Романова) близкие к Московскому патриархату религиоведы, сектоведы и журналисты. Самого священника, который неделю назад пошел на открытое противостояние с епархией, достаточно давно называют основателем секты. К слову, среди всей массы верующих до недавних событий схиигумен не считался такой уж значимой фигурой. Скорее, он был одним из не самых популярных монахов епархии.

Для того, чтобы объективнее понять эту историю, проще всего было зайти в среднеуральский монастырь под видом паломника. Журналистам в обители не доверяют. С другой стороны, в текущем положении сторонники схиигумена пытаются найти медийную поддержку. Из-за этого отцу Сергию пришлось вопреки своим принципам открыться репортерам.    

Для внедрения мне особо ничего не понадобилось. Только повязал на руку молитвенные четки с православным крестом на конце, и вперед. До врат монастыря мы с коллегами дошли втроем. У шлагбаума нас разделила охрана. 

— Вы журналисты? — спросил привратник. 

— Да. А вот он не с нами, — открестился от меня коллега. 

Привратник допустил меня дальше. Как потом оказалось, отсеивают на входе только прессу. Все остальные гости проходят свободно.  

Первоначально я планировал затесаться в толпу сторонников схиигумена, которые должны были собраться в 11:00 на центральной площадке монастыря, возле бюста Николая II Романова. Там находилась только группа паломников, организованно приехавших на автобусе, и несколько монахинь. В одном из храмов шла служба. Схиигумен, как оказалось, не единственный священник монастыря. Но, по всей видимости, свои службы отец Сергий ведет один (его коллегам епархия ранее пригрозила запретом за сослужение).

Пока шла служба, я сменил легенду — одинокий паломник, приехавший посмотреть на знаменитого старца. При таком сценарии можно было просто подойти к любой группе и послушать, что говорят монахини или верующие. В целом ничего сверхъестественного или сумасшедшего я среди них не услышал. Если не считать свидетельств о чудесных исцелениях после обрядов (и то без участия схиигумена). 

 Опальный схиигумен Сергий обвинил православную активистку Оксану Иванову в связях с епархией 

Паломники тихо возмущались масочным режимом, который в самом монастыре, впрочем, никто не соблюдал. Хотя, судя по разговорам, верующие относились к карантину терпеливо. Некоторые монахини спокойно обсуждали между собой переживания своего духовника из-за конфликта с епархией. О церковном начальстве и запретах в отношении схиигумена никто не вспоминал. Сами сестры оказались контактными людьми, но для своих. С пришлыми говорили сухо, отстраненно. Таких они вычисляли на раз. Со мной, как и с другими прихожанами, монахини были крайне приветливы. Но разговор проходил в рамках церковного этикета. 

— Отец Сергий и правда чудеса совершает? 

— У него очень сильная молитва, — ответила монахиня. — Чудеса совершает Бог. Вы ведь видите, сколько здесь больных деток. 

Ближе к полудню служба в храме закончилась. Прошла процессия монахинь из церкви до трапезной. После шествия из-за угла церкви показался схиигумен Сергий в сопровождении двух монахов. Возле бюста Николая II буквально из ниоткуда возникла толпа — 30-40 человек. Едва священник дошел до площади, верующие сразу окружили его плотным кольцом. Перед своими сторонниками схиигумен выступил с кратким напутствием, в котором смешались все мысли — конфликт с епархией и стремление к старым порядкам.

«Мы все это строили. Знаете, почему строимся? Да карман-то! Я не путаю свой с церковным. У меня один гроб — два на два. Можете посмотреть. Поэтому я хочу, чтобы был в наших домах, в наших семьях хозяин. До [19]17 года мы не пили и не курили. У нас была могучая держава. Я хочу, чтобы вы жили при православном царе», — заявил схиигумен. 

Прием у «старца» 

После выступления схиигумен отошел к летней веранде для приема просителей. Их было немного — человек семь. Прием велся без предварительной записи. Вся сцена напоминала разговор Деда Мороза с детьми на утреннике. Совпадала даже интонация. 

— Я тебе два института организую. Хочешь? — говорил схиигумен девушке, которая приехала в монастырь вместе с матерью, — Какой хочешь себе подарок? Говори. Можешь на ушко сказать, если стесняешься. Приезжай еще, я за тебя молиться буду… А давайте мы вас сразу здесь покрестим. Воды нальем и покрестим. 

Следующие посетители просили у Сергия помощи в размещении родственницы, у которой диагностирована онкология.  

— Хорошо. Дадим ей отвары из трав. Ухаживать будете за ней? Тогда да, — кивнул схиигумен. 

Разговоры о том, что Сергий «прозорлив» и «видит людей насквозь», при личном общении со схиигуменом не подтвердились. Сложно было назвать его даже хорошим психологом. Иначе меня наверняка бы выставили из монастыря. 

— Вы старец? — спросил я напрямую.

— Я старый, — улыбнулся схиигумен.

— В моем краю очень мало старцев.

— Их везде мало, — вздохнул священник, благословив журналиста-паломника.

Последним посетителем к «старцу» оказалась сотрудница полиции. Лейтенант приехала, чтобы дооформить бумаги по административному делу в отношении схиигумена о распространении фейков. Сергий начал звонить некоему генералу.

Возможно, это был генерал-майор Сергей Иванов — директор Образовательно-координационного центра спецподготовки УрФУ. На прошлой неделе военный выступил в защиту опального священника. Особого эффекта «звонок генералу» не дал. Схиигумен в итоге подписал протоколы, и сотрудница МВД покинула монастырь. 

Как появляются православные секты 

В целом происходящее в монастыре мало похоже на общение членов секты со своим лидером. Есть существенная разница, когда условный вождь подавляет волю своей паствы и когда люди отдают свою жизнь под контроль «старца» (последнее, к слову, очень распространенное явление в православном сообществе на территории России). Последователей схиигумена очень сложно отнести к маргинальным группам (за исключением отдельных лиц). Еще сложнее представить, что вся эта масса готова к радикальным действиям и провокациям. 

На деле же наблюдается типичный внутрицерковный конфликт, участники которого демонизируют друг друга. Сцена с приемами Сергия говорит о том, что игуменья Варвара (Крыгина), покинувшая монастырь, и раньше не обладала реальной властью. Ключевые решения в обители принимал схиигумен. Екатеринбургская епархия также по факту не контролировала монастырь с момента его основания. И сейчас церковные власти пытаются вернуть себе то, чего у них никогда не было.   

 Меня уговорил Викентий: схиигумен Сергий подтвердил, что его рукоположили в нарушение канонов (ВИДЕО) 

 «Вы говорите мирским языком, а мы нет». Антон Гуськов 

Несмотря на недавние уверения представителей казачества и отца Сергия в том, что монастырь открыт для всех, нас снова встречают мужчины в камуфляже, у одного на шевроне древний христианский символ хризмы. Недолгий спор показал, что обитель все еще на осадном положении. 

- Вы журналисты?

- Да.

- Тогда ждите, вам нельзя.

- А вы кто? Казаки?

- Нет.

- А кто?

-Просто люди.

- А почему вы нас не пускаете?

- Отец Сергий не благословил пускать журналистов.

- А журналисты что, не люди? Всем можно, а нам почему нельзя?

- Вы будете снимать. Если вы не будете фотографировать, брать интервью, а пришли помолиться, то пожалуйста.

- А почему снимать-то нельзя? Прихожане снимают. Что за межевание верующих на людей и журналистов?

— Это вы сейчас мирским языком говорите, а у нас тут церковный. Со своим уставом в чужой монастырь лезете. Сказано, нет благословения. Ждите.

Мы предполагали, что нас не пустят, и заранее договорились встретиться у ворот с журналистом Всеволодом Могучевым. С самого начала конфликта он в своих соцсетях публиковал обращения схиигумена Сергия и поддерживающих Сергия прихожан. По сути, Всеволод стал пресс-секретарем монастыря и третий месяц пытается снизить негативный накал публикаций о «схиигумене-бунтовщике». Он подъехал с товарищем на автомобиле, они провезли нас на территорию. Мы остались в машине ждать, пока Могучев получит разрешение на съемку. 

 У епархии меньше месяца на погашение конфликта с Сергием. Мнение Сергея Беляева 

На исповедь с диктофоном 

Соратник Всеволода объяснил нам причины негативного отношения «монастырских» к представителям СМИ: 

- Вы понимаете, они все выворачивают. Снимут картинку и потом перевирают. И «партизанят», вы знаете как? Тут одна журналистка на исповедь с включенным диктофоном пошла. На исповедь! К нам приезжали журналисты из Москвы. Одна группа на два дня, другие здесь неделю жили. Получили благословение и ходили спокойно, снимали, разговаривали с людьми. А без благословения пытаются проникнуть проплаченные провокаторы. Я знаю, что предлагали сумму с шести нулями, чтобы человек, которому в монастыре доверяют, снял материал в нужном ракурсе.

- Кто предлагал? 

Ответить наш собеседник не успел, к машине подошел Всеволод, и мы отправились снимать большую группу прихожан, собравшихся на небольшой площади возле статуи Иисуса. Это представители организации «Родительский отпор» приехали поддержать Сергия. 

Снимать можно, но нельзя 

Выслушав делегацию, схиигумен вышел из живого кольца и двинулся в сторону подворья, по пути благословляя прихожан и тихо отдавая распоряжения соратникам. Тут ко мне подошел монах и первый раз спросил, зачем я здесь снимаю – ведь отец не проповедует, зачем мне фиксировать его общение с паствой? На помощь пришел Всеволод и подтвердил мои полномочия. Второй раз меня остановил один из помощников Сергия, когда к нему подошла девушка в полицейской форме.  

 - Думаю, тут снимать ничего не стоит, - настойчиво попросил седой мужчина в рясе. Нет проблем, поснимаю тогда трапезную, которая каждый день кормит всех желающих. Но и здесь запретили. Настороженная монахиня не сразу нашлась, что ответить, почему она против, но я принял объяснение Всеволода, что благотворительное питание - отдельный проект монастыря и не стоит сейчас о нем рассказывать. 

Защищая меня, православный журналист всеми силами старался компенсировать ярко негативное отношение обитателей монастыря к «чужим» журналистам. Из коротких бесед с людьми в монастырском дворе сложилось впечатление, что прихожане отстаивают не столько своего пастыря, сколько свой образ жизни и экосреду, созданную в обители.

Тем временем схиигумен вернулся на площадь с пакетом в руках. Я снял, как отец Сергий благословляет женщин из родительского комитета и раздает детям шоколадки, на этот раз мне не мешали. Мы так и не поговорили с ним. После фейка о том, что якобы старец снимется в фильме Ксении Собчак, схиигумен снова охладел к интервью. Но мы увидели в офлайне ту самую «армию адептов» Сергия и получили представление о том, почему они готовы дать отпор официальной церкви. 

Монастырь - это не только Сергий 

Странные заявления схиигумена про дьявольский реестр личных данных и отрицание COVID-19 не отражают в полной мере образ и идеи его поклонников. За кадром роликов в YouТube - несколько сотен человек, которые живут на территории монастыря, ведут благотворительные проекты. И несколько тысяч человек, еженедельно приезжающих сюда. Если их лидер уступит митрополиту, они могут потерять свой мир. Поэтому нас сразу предупредили, что в монастыре под запретом вопрос «что вы будете делать, если схиигумен уйдет». Люди не знают ответа и боятся о нем думать.

 «Я никуда не уйду»: схиигумен Сергий Романов ответил на ультиматум митрополита Кирилла (ВИДЕО) 

Родительский отпор СНИЛСам. Саша Аксенова 

В час назначенной встречи, запланированной на 11:00, казалось, что никакого собрания и не будет. На главной площади монастыря, возле бюста Николая II находилась группа паломников, приехавших сюда на автобусе. Были среди них и обычные туристы, особо не интересовавшиеся церковными делами.

Но как только в одном из храмов закончилась служба и в сопровождении монахов показался схиигумен Сергий, площадь сразу заполнилась его сторонниками. Они появились словно из ниоткуда. По обыкновению духовник обители выступил с кратким увещеванием к людям, раздал благословения и ушел принимать просителей. 

Толпа на площади осталась на месте. Теперь люди слушали представительницу организации «Родительский отпор» Ольгу. Лидер этого движения, так же как и схиигумен, выступает против присвоения идентификационных номеров, включая ИНН и СНИЛС. В данном случае Ольга, по всей видимости, выступила как свидетель «страданий за веру». Она рассказала о проблемах, с которыми столкнулись родители, отказавшиеся от документов.

«У нас сейчас, получается, есть цифра, а все остальное связано с ними. Батюшка и говорит про этот электронный концлагерь. Когда мы перестали получать СНИЛСы, нам перестали оказывать помощь. Если вы пришли в клинику, не принесли СНИЛС, вам могут отказать в медицинской помощи. Могут отказать в том, что будут кормить вашего ребенка из-за этого. Я говорю об этом как представитель общественной организации, которая сталкивается с этими жалобами постоянно. Родители жалуются, что им отказывают в получении пособий. У них есть паспорт, свидетельство о рождении, им мало?» — возмутилась общественница. 

По ее словам, многие православные не могут получить путинские выплаты на детей именно из-за отсутствия этого документа. «Православные говорят: «Я не буду продавать своего ребенка», - потому что ему присвоят номер. Мы имеем с вами на это право. У нас есть Бог, в которого мы верим. Наша с вами вера не позволяет получать СНИЛС. Начертание зверя это называется», — отметила Ольга.

Она просила паломников записать ролик, в котором каждый бы мог высказаться против обязательного присвоения идентификационных номеров СНИЛС и за отца Сергия. 

«Отец Сергий не побоялся. Я единственного такого знаю. Он набрался силы, ему Господь дал эту возможность, он об этом заговорил. Чтобы это услышали все люди. Сейчас удаляют видео с «ютубов», чтобы никто об этом не слышал. Закрывают ему рот: ничего не рассказывай»,​​​​​ — посетовала Ольга.

«Он выглядит, как настоящий пастырь»

Представителей организации поддержали и прихожане, и руководство монастыря: отец Сергий попросил передать женщинам корзинку с фруктами, а после пошел раздавать детям шоколад. Заметив, что за ним следуют журналисты с камерами, схиигумен подошел к ним и спокойно сказал: «Пусть каждый занимается своим делом». Ни с его стороны, ни со стороны прихожан какой-либо агрессии не было. 

Пока схиигумен раздавал подарки, совершенно разные по возрасту прихожане начали записывать видеоролики в его поддержку. Вот некоторые из обращений:

«Он не побоялся, он сказал правду. За это его гонят. Мы против закона. У меня есть имя. У меня есть отчество. У меня есть отец, и я ношу его отчество. Я не хочу это терять. У меня есть род, и я не хочу его терять. Цифры — это цифры. Это не люди».

«Тот, кто не был на территории монастыря, никогда не почувствует доброту людей, служителей, всего места. Не гоните церкви, перестаньте затыкать рты, люди хотят просто жить, радоваться, любить. А не думать о том, как заработать, дать бумажку, не забыть этот дурацкий СНИЛС».

«Не гоните нашего пастыря, он подтверждает все апостольские слова. Он выглядит, как настоящий пастырь».

 Схиигумен Сергий проигнорировал запрет епархии на встречи с людьми (ВИДЕО) 

«Хоспис» при монастыре

Известно, что на территории монастыря действует своего рода хоспис, где находятся онкобольные дети. По просьбе журналистов ЕАН схиигумен согласился показать, как им оказывается помощь, но при условии, что никакой фото- и видеосъемки вестись не будет. Диктофоны также пришлось выключить. Как пояснил схиигумен: «Реклама монастырю не нужна». Происходящее пришлось записывать на бумагу.

С ходу священник нашел провожатую — нам ее представили как матушку Фотинью. Она сразу уточнила, что называть здешнее учреждение хосписом (такое наименование за ним закрепилось в обществе) некорректно. По словам монахини, это дом для ухода за тяжелобольными людьми. Вероятно, более корректно сравнивать его с палатой паллиативной помощи.

В самом доме, куда нас привела монахиня, больницей не пахнет, скорее, церковью. Пол был только вымыт, в коридоре шла молитва — прямо там же расположен небольшой алтарь. Гнетущей обстановки мы не ощутили, ее можно назвать спокойной. На скамьях в коридоре сидят вполне ухоженные бабушки. Обычная больница, очень приличного вида, просто с алтарем.

Нам выдали тапочки (кому-то достались детские), и мы отправились в процедурный кабинет, который выглядит вполне стандартно: кушетка, ширма, медицинские принадлежности. 

«Хоспис — это учреждение, которое имеет юридический статус со своими стандартами, СанПиНами, которым мы стараемся соответствовать. Наш возник 9 лет назад, в монастырь обращались люди, которые не могли обеспечить уход за близкими, не имели возможность дохаживать тяжелобольных. Например, на четвертой стадии рака. Этот проект родился 11 июня, в день памяти святителя Луки (его называли врачом от Бога, - прим. ЕАН). В медицинской помощи нуждаются и пожилые монахини, некоторые пришли в монастырь 18 лет назад. Сейчас таких монахинь около 30. В наших кельях около 24 коек для пациентов, в кельях проживает по несколько больных, кто-то из них помогает в быту», — рассказала монахиня.

По ее словам, сестры, которые ухаживают за пациентами, имеют медицинское образование.

«Все мы пришли из мира со своим багажом, подтянули людей с профильным образованием. Все препараты и рецепты пациент получает у врачей, за которыми закреплен, у нас есть только возможность делать уколы. В первую очередь пациенты получают здесь духовное кормление. Кто-то приезжает сам, кого-то привозят, бывает, что приносят на носилках. Батюшка (отец Сергий, - прим. ЕАН) общается с пациентами и решает, что с ними делать, оказывать ли помощь. Наши кельи окормляет священник, причащает. Бывает, что прямо здесь пациентов и крестят. Но решение принимает схиигумен. Был случай, когда к нам обратились родственники мусульманина. И мы приняли его», — поделилась матушка Фотинья. 

Кладбище с историей

На территории монастыря есть кладбище со своими легендами. Вот одна из них, которую рассказывают паломники в соцсетях: «В монастырь привезли больную раком девочку. По молитвам игумена и местной братии рак у неё прошёл, но ей было поставлено условие - стать монахиней. Но когда девочке стало лучше, её родители стали уговаривать вернуться в мир. И она пришла за благословением на это. Что там было дальше с благословением, я не помню, но у девочки опять возник рак, и она так и умерла в монастыре. Как рассказывают, со второго раза она твёрдо решила посвятить себя Богу. Теперь её там почитают».

По другой версии, девушку привезли в монастырь спасать от блуда, и она находилась там не по своей воле. Она вышла, но после сама вернулась, когда узнала, что у нее рак.

Мы спросили матушку, бывают ли случаи, когда пациентов привозят вопреки их желанию.

«Здесь я шесть лет и ни разу не видела, чтобы кто-то был не по своей воле. Бывают, что близкие пациентов недовольны, хотят положить его в обычную больницу. Но сам больной хочет подготовить себя для ухода в вечность. 

Если мы видим, что пациенту требуется помощь врачей, а нашатырем не справиться, вызываем скорую помощь, к нам приезжают из Среднеуральска или Верхней Пышмы. Врачи про наш хоспис знают. Бывает, что паломникам становится плохо. Внешнего контроля за хосписом нет, Роспотребнадзор не приезжает. К вам же в дом не приезжает Роспотребнадзор. На сегодняшний день детей в нашем хосписе нет. 

В прошлые годы к нам обращалась мама девочки трех лет с раком головного мозга. Случай был тяжелый, они пробовали лечиться в Израиле. Они у нас пожили и уехали. Насколько я знаю, девочка не выжила», — поделилась с журналистами матушка Фотинья.  

Несмотря на идиллическую картинку, к месту, где помогают тяжелобольным, все равно остаются вопросы. Мы спросили мнение об этом учреждении у человека, к которому обращались с жалобами родственники насельников монастыря. 

В 2013 году православный журналист Раиса Ильина обратилась в министерство соцполитики, в ГУВД и прокуратуру с просьбой провести проверки на нарушения уголовного, трудового, семейного, гражданского, конституционного законодательства — лицами, являющимися священнослужителями женского монастыря в честь иконы Богоматери «Спорительница хлебов». Тогда же журналистка обращалась в региональный минобр, но ведомство не увидело нарушений закона. 

По словам Раисы, на территорию монастыря с проверкой приходило управление по противодействию экстремизму, предварительно изучив биографию отца Сергия. Тогда схиигумена предупредили, что в случае нарушений меры будут приняты незамедлительно.  

Ильина одна из первых начала привлекать внимание к монастырю. К месту, где помогают тяжелобольным доживать свой век, Раиса Николаевна относится скептически: «Я знаю такие ситуации, когда за доживание пациента в этом месте родственники расплачивались недвижимостью. Была такая история: старшая сестра ушла к отцу Сергию, вытянула племянницу. Когда заболел дедушка, его привезли. Когда он умер, его там же похоронили. Оказалось что дедушкин дом, а у него четверо внуков, девушка в монастыре переписала на себя, хотя она уже была инокиней. Четверо внуков, которым не особо было где жить, узнали об этом уже потом. Родственники в полном убеждении, что идею подал Романов. 

Люди, которые туда попадают с тяжелым диагнозом, — понятно, зачем это делается. Хосписа на территории монастыря нет. Специально обученного персонала нет. Когда открывают стационарное лечебное учреждение, они должны получить лицензию. Это же преступление».

Впрочем, можно ли назвать махинациями благодарность в виде недвижимости в обмен на спокойный уход в мир иной, — вопрос дискуссионный.