«Побег из Шоушенка» по-уральски, или Как бизнесмен и егерь спаслись из рехаба с помощью двух ногтегрызок

Свердловчанин Виктор рассказал, что его семь месяцев продержали в реабилитационном центре против воли, якобы спасая от пьянства. За эту услугу его мама отдала почти полмиллиона рублей. Но он уверяет, что никакого лечения не проходил, мало того, у организации даже нет лицензии на медицинские услуги. Реабилитант смог сбежать оттуда вместе с товарищем, почти как в кино, и несколько лет пытается привлечь центр к ответственности за незаконное лишение свободы граждан. Подробности – в материале ЕАН. 

Виктор рассказал, что строит дома и сдает их в аренду. В последнее время он прилагает к этому меньше стараний, так как дочь уехала и в обеспечении больше не нуждалась. Со временем после развода он начал выпивать в перерывах между работой и уходом за пожилой матерью. 16 сентября 2022 года Виктор в очередной раз зашел к маме, будучи немного подшофе, и уснул. А проснулся от того, что его толкают неизвестные люди и требуют, чтобы он поехал с ними. Виктор пытался сопротивляться, тогда его начали уговаривать выпить. Он добровольно сел в машину, выпил предложенный алкоголь и отключился, придя в себя только в так называемом реабилитационном центре, а попросту - «ребе».

 Стало известно, откуда сбежали полуголые мужчины, ломившиеся в дома свердловчан 

«Я проснулся в незнакомом месте, окруженный незнакомыми людьми. Это был центр «Вектор» на Таватуе. Спросил, где я нахожусь, и начал собираться домой – у меня были важные дела, связанные с выборами, а также суд по поводу земельного участка, которого я ждал очень долго. Я пытался это все объяснить, но меня никто не слушал», - рассказал Виктор.

К новому реабилитанту прикрепили человека, «старшего брата», который должен был следить за ним и объяснять местные правила. Первое, что донесли до Виктора, - что он никуда не сможет выйти из центра. Все окна в особняке, в котором расположен рехаб, были оклеены белой пленкой, а створки заблокированы саморезами. Если начать отдирать пленку, то на группу, в которой числится нарушитель, накладывают своеобразный штраф либо виновник должен 500 раз написать фразу «Впредь я буду соблюдать правила дома».

Виктор провел в реабилитационном центре 7,5 месяцев, за это его мать заплатила свыше 400 тыс. рублей. Дни проходили одинаково: людей с утра и до ночи держали в одном помещении, где они просто сидели на стульях кружком и читали специфическую литературу – других книг в центре попросту не было. В группах назначался старший, у многих были разные должности. Было в центре и так называемое среднее звено - это люди, которые сотрудничали с администрацией и получали за это некоторые привилегии, например, возможность попить чаю после отбоя.

Чай, признается Виктор, был в центре настоящим дефицитом. Питание тоже оставляло желать лучшего: суп варился из расчета одна курица на 30 человек, каши готовили на воде, а сахар был лакомством. Никаких витаминов людям не давали, несмотря на скудность питания.

«Там вообще нет врачей. Если кто-то заболел, то ему дают аспирин. При мне скорую вызвали только один раз молодому парню, который обжегся солями до дыр в желудке. Привозили человека с белой горячкой. Ему была необходима медицинская помощь, но медиков в центре нет, поэтому его просто привязали к кровати, а он несколько дней страшно кричал, ходил под себя. 23 февраля привезли задыхающегося человека, который к утру умер, будучи в 2 м от меня, – у него был передоз таблетками. Если бы там был медик, его можно было бы спасти. Как в итоге выкрутилась администрация, я не знаю: нас загнали в столовую и запретили выходить в течение какого-то времени. За это время умерший исчез», - с ужасом вспоминает Виктор. 

Физического насилия к реабилитантам никто не применял, а вот моральное было распространено. Если человек будет «криво ехать» или «моросить», как выражались представители администрации, то его группа понесет ответственность. В «ребе» содержались люди разных полов и возрастов, при этом группы были смешанными – никто по половому и возрастному признаку их не делил. В комнатах площадью 6 кв. м жили по 30 человек. В туалет нужно было отпрашиваться. Помыться реабилитанты могли раз в неделю, для этого устраивались банные дни, а в лагерь приезжало усиление. Прогулки проводились раз в неделю в течение 10 минут, так как реабилитанты могли сбежать, а охранять их было некому. Из физической активности – уборка и готовка в центре.

По его словам, в центре использовалась некая программа из 12 шагов, которую придумали в США. Реабилитационная работа была своеобразной. Людей заставляли писать ежедневные аналитические работы, в которых нужно было объяснить, как они дошли до такого состояния. Раз в неделю на час приезжал психолог, который проводил тесты из интернета.

«Мне на тот момент был 51 год, состояние здоровья, за которым я слежу, нормальное. Я не скрываю, что я пьющий человек, но не хроник. По пятибалльной шкале мою зависимость можно оценить на 3+. Но там всех гребут под одну гребенку. От такого лечения у некоторых действительно был положительный результат, но это примерно 10 % от общего числа реабилитантов. Многие из них потом остаются при этой системе в качестве консультантов, но по сути – сторожей. В то же время очень много людей попадают в такие центры по несколько раз: у одной девушки родители отдали за ее содержание 1,5 млн рублей», - рассказывает Виктор.

Он подружился с двумя другими реабилитантами-сверстниками, которых в центр сдали жены. и втроем они начали замышлять побег. Обычно к формированию устойчивых групп в центре относились настороженно, и жильцов одной комнаты постоянно меняли, но реабилитантов старшего возраста воспринимали более лояльно, не опасаясь побега и других дерзких выходок.

«План побега родился, когда там появился мой новый товарищ, который сразу сказал: «Надо отсюда мотать». Я удивился, так как сбежать было невозможно, но мой приятель не сдавался. Он был егерем, человеком, привыкшим находить выход из непростых ситуаций. Напарнику удалось украсть две ногтегрызки и заточить их – с помощью этих инструментов впоследствии нам удалось вскрыть окно», - рассказал Виктор.

Дальнейшее было делом удачного стечения обстоятельств и техники. В апрельскую ночь волонтеров, стороживших центр, не нашлось, и Виктор вызвался быть ночным дежурным. Вместе с приятелем они взяли простыни, связали между собой, вскрыли окно на втором этаже и благополучно сбежали. Предварительно мужчинами удалось договориться с волонтером, чтобы он спрятал в диван обувь и теплые куртки для них. Только к утру изрядно промерзшим беглецам удалось поймать на трассе машину и добраться до Екатеринбурга, где Виктор прямиком направился в полицию.

«Я пошел сначала в ОП № 12 Чкаловского района, написал заявление. Матери к тому времени уже написали, что я сбежал, и эту переписку зафиксировали в полиции. Затем я сходил в представительство Генпрокуратуры и в ФСБ. Везде были написаны заявления, которые в конечном итоге «приплыли» к участковому в Полевском. Через месяц он вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, при этом меня даже не опросив. Мотивировал он это тем, что я сам подписал договор с данной организацией», - рассказал свердловчанин.

Виктор уверяет, что добровольно он никакого договора с реабилитационным центром не подписывал. Он обратился в прокуратуру, которая отменила постановление участкового и направила подписанный якобы Виктором договор на почерковедческую экспертизу. Проверка показала, что подпись на документе действительно ему не принадлежит. Также мужчина продолжал обращаться в различные инстанции, но все вновь сводилось к тому же участковому, отказывающему в возбуждении уголовного дела.

«В СК мне сказали, что по моим обращениям проводятся доследственные проверки, но результатов они не дают. Я ходил на прием к Надбитову [бывший и. о. руководителя СУ СКР по Свердловской области, - прим. ЕАН], писал заявление – оно снова пришло к участковому. Обращался я к уполномоченному по правам человека, где тоже пожали плечами. Часть документов ушла не в Полевской, а в Невьянск, так как «Вектор» располагался в этом районе, но и там ничего не удалось добиться. Я знал, что у администрации рехаба хорошие отношения с участковыми, ходил в УСБ, где меня тепло приняли, выслушали, позвонили участковому, и из разговора я понял, что все прекрасно знают о центре», - сетует Виктор. В начале 2023 года он получил развернутый ответ из МО МВД по Невьянску, где говорилось, что в реабилитационном центре Виктор находился добровольно и что с августа 2022 года работа «Вектора» была прекращена.

Примечательно, что участковые при повторном отказе в возбуждении уголовного дела ссылались на предыдущие постановления. Согласно позиции Конституционного суда, права на это они не имеют, настаивает Виктор, – дважды отказывать по одной и той же причине нельзя. Но донести это до участковых он не смог.

По словам екатеринбургского адвоката Сергея Колосовского, в данном случае позиция Конституционного суда трактуется героем публикации не совсем верно. «Если объективно нет оснований для возбуждения уголовного дела, то они не появятся в ходе других проверок – ни ситуация, ни обстоятельства не изменятся. Один раз провели проверку, отказали в возбуждении дела, во второй раз установили все то же самое, криминала никакого не выявили, соответственно, для возбуждения дела причин нет», - пояснил ЕАН юрист. 

Мать Виктора призналась ему, что администрация реабилитационного центра брала с нее деньги за медицинские услуги: капельницы, анализы, осмотр ее сына врачом и так далее. Однако на деле всего этого не проводилось. По словам Виктора, у рехаба нет соответствующей лицензии, есть только свидетельство АНО – автономного некоммерческого общества. Примечательно, что он ликвидировано в 2020 году, и на данный момент неизвестно, на каком основании действует «Вектор» и как он, к примеру, взаимодействует с налоговой службой.

В неформальных беседах представители силовых структур признавались Виктору, что прекрасно осведомлены о множестве подобных центрах в регионе. В пример они привели Курганово, где под подобные цели часто арендуют коттеджи. Иногда силовики «накрывают» такие места, но точечно: основная масса рехабов работает без проблем.

Такие организации проводят межрегиональные слеты, Виктору даже удалось съездить в Сочи на подобное мероприятие – расходы оплатила его мать-пенсионерка. Сбежать в процессе поездки невозможно, а в чужом городе без паспорта и денег в полицию идти нет смысла, уверен свердловчанин. Поэтому побеги в такие моменты исключены. Но поездку в Сочи он вспоминает как хорошее время – по пути давали шоколадки, ставшие за долгие месяцы для него недосягаемым удовольствием. Бывший реабилитант говорит, что сегодня «Вектор» уже переехал и перевез своих подопечных в другое место. Однако Виктор не сдается и все еще пытается добиться справедливости как для самого себя, так и для тех, кто находится в «ребе» прямо сейчас – в том числе и несовершеннолетних.

На сайте «Вектора» значится, что центр занимается лечением алкоголизма, наркомании и интернет-зависимости. Помимо Екатеринбурга филиалы расположены еще в шести крупных российских городах. На сайте не опубликовано никаких официальных документов, кроме пресловутого свидетельства АНО. Корреспонденту ЕАН удалось дозвониться до центра. Собеседник агентства заверил, что организация имеет все необходимые лицензии, а в штате есть медицинские сотрудники, которые работают с пациентами на первичной стадии. Показать какие-либо подтверждающие это документы представитель «Вектора» в грубой форме отказался. Тем не менее ЕАН готов предоставить руководству «Вектора» площадку для высказывания своей позиции.