Прости меня, девочка или верните верующих в храмы! Мнение Игоря Чукреева

Всю неделю в Свердловской области идет борьба. Люди, жаждущие причащения, рвутся в храмы, а губернатор напоминает про необходимость соблюдать противоэпидемиологические меры. А впереди Пасха. И соцсети полны слез о том, что верующим придется сидеть дома.

Но пускали ли раньше верующих в храм?

Несколько дней назад репортерская группа ЕАН отправилась в Среднеуральский женский монастырь. Мы искали известного церковного авторитета отца Сергия, позиция которого в конфликте внятно пока не прозвучала. Не нашли — как нам объяснили, он приболел и даже службы пока не ведет.

Но посещение монастыря само по себе получилось познавательным. В некотором роде - «духовный маршрут».

 «Мы все когда-нибудь умрем»: епископ Каменский и Камышловский объяснил, почему вирус – не помеха для похода в храм (ВИДЕО)Да, на территории монастыря есть чему подивиться. Огромная стройка с вавилонскими башнями — миллионы рублей превращенных в кирпич и камень. Иисус и идолы поменьше на главной площади. Запах навоза, встречающий на входе. И объявление о том, что бесов изгоняют по спецзаказу. Но вообще место хорошее. Спокойное. Облагороженные тропинки, тишина.

Первая встреча произошла еще на парковке. Вообще там было непривычно пусто. Мы встретили лишь одного паломника — парня лет под 30, душевного и с благочестивой бородой, разогревавшего для дочки чай на примусе в багажнике машины. Попросили рассказать о монастыре, его порядках, чтобы сориентироваться, где нам и как искать нужного священника. Разговорились. Оказалось, у его дочки рак мозга — надеется на чудо. От страшного диагноза разговор как-то сам свернулся.

Обитатели монастыря — интересные люди. За исключением одного монаха, остальные, завидев фотокорреспондента, становились в подобающую позу и гордо заявляли, что ничего нам не скажут. Услышав в ответ, что нам они, собственно, вообще не интересны — терялись, грустили, явно были обескуражены.

Пока искали кого-нибудь, кто мог бы объяснить толком, провести если не экскурсию, то хотя бы ликбез для новичков, я обратил внимание на детей, игравших на улице. Местная приходская школа и семинария. Как объяснила нам потом одна из монашек — местный инкубатор священников и наставниц. Да, я не знаю подробностей местной образовательной программы, но мне стало грустно от мысли, что вряд ли их учат тут физике и математике.

Наконец, удалось найти монашку, которая огласилась нам помочь. А может, проконтролировать, чтобы журналисты не нашли какое-нибудь непотребство. Во всяком случае согласилась с нашим планом дождаться службы и спросить у священника совета.

Пока стояли в храме, я вновь увидел паломника с парковки. И решил продолжить разговор, узнать, в чем конкретно проблема, взять контакты и попробовать свести с врачами. Как оказалось, врачам он не верит. А вот контакты взять не успел.

«Нисссзяяя. Ниссзяяяя», - зашипела монашка, взявшая нас под опеку.

Посоветовавшись со священником мы пошли искать настоятельницу монастыря. И такой злобы в людях я давно не встречал. Та даже не стала нас слушать — попросту начала выгонять. Как оказалось, она делит всех на «людей» и «нелюдей» и вместо Бога, по неким своим правилам решает, кому можно в храм, а кому — нет.

Да, в этот момент стало обидно. И потому что хотелось послушать службу в храме. И… не будучи крещенным, но являясь верующим, очень хотелось поставить свечу. Раздолбаю, не раз рисковавшему жизнью, есть во что верить и за что ставить свечки в храме.

 «Сделаем храмы чище, чем больницы»: митрополит Кирилл выступил с обращением к пастве 

Впрочем, может оно и к лучшему. Вряд ли в храме, где всех делят на людей и нелюдей — есть Бог. Под конвоем нас вывели из монастыря. И тут нас ждал еще один неприятный сюрприз.

Я хотел дождаться того прихожанина — узнать контакты, помочь девочке. Настоятельница устроила истерику. Шипела, что ей наше присутствие «неугодно», топала ножкой — ее лицо исказилось такой злобой, что казалось что сейчас она либо бросится на нас, либо сгоношит свою паству.

Прости меня, девочка, я уехал. Увы, скорее всего, ты умрешь, потому что твой отец — фанатик, а монастыри захватили страшные люди и потому что журналист — не супер-герой, способный в одиночку отбиться от паствы целого монастыря. Ты умрешь, потому что сердце настоятельницы монастыря отравлено злобой и высокомерием, ненавистью к людям.

Но хочется верить, что настанет день, когда верующий человек не будет чувствовать себя на территории монастыря партизаном. Хочется верить что однажды верующие тоже смогут когда-нибудь ходить в храмы. Верните в храмы верующих.

 «Риски очень высокие»: свердловский Роспотребнадзор призывает православных отмечать Пасху дома