Уральский правозащитник Алексей Табалов: «Отказ от призыва женщин в армию — это гендерная дискриминация»
Президент Владимир Путин подписал указ о призыве в октябре — декабре на военную службу 128 тыс. граждан РФ. Основатель «Школы призывника» Алексей Табалов рассказал ЕАН, почему военкоматам все сложнее вручать повестки с соблюдением всех правил, когда в армию начнут призывать женщин и часто ли потенциальные солдаты судятся с государством.
Встречу по просьбе ЕАН организовал волонтер уральского «Мемориала» Андрей Щукин, который уже много лет занимается правами призывников и развитием альтернативной гражданской службы (АГС).
— Алексей, чем занимается ваша организация?
— «Школа призывника» — это правовая, юридическая и судебная поддержка призывников, допризывников и альтернативно служащих, мониторинг работы военкоматов и призывных комиссий. Стараемся способствовать системному регулированию военно-гражданских отношений через создание положительной судебной практики. Если по простому — мы очень любим ходить в суды.
— Расскажите о последнем разбирательстве?
— Буквально вчера у нас был судебный процесс по альтернативщику. Парень был призван на альтернативную гражданскую службу, в ходе нее его здоровье ухудшилось. Он решил воспользоваться правом на досрочное увольнение через прохождение комиссии и изменение категории годности. Областной военкомат ему несколько раз отказывал. В этом отказе военная прокуратура усмотрела нарушение закона.
В итоге военкомат провел медицинское освидетельствование, в ходе которого молодому человеку установили не ту категорию годности. Уже очевидно, что там нарушено все, что только можно, и всеми, кем только можно. Будем заниматься этим делом дальше, оно интересное и принципиальное.
Завтра осенний призыв. Что нужно знать и о чем помнить призывникам и их родителям
— Разовые частные судебные решения помогают менять систему?
— В ряде регионов складывается определенная судебная практика, которую невозможно преодолеть. Там суды, невзирая на закон, принимают решения в пользу военного комиссариата.
В частности, по Челябинску мы в Верховном Суде добились пересмотра такого решения по принципиальному вопросу — предоставления так называемой «справки уклониста» взамен военного билета гражданину, достигшему 27- летнего возраста и не прошедшего военную службу.
В Челябинской области суды, как правило, встают на сторону военкоматов. Даже если гражданам удается выиграть в судах первой инстанции, в апелляции и кассации люди проигрывают. Сейчас эта практика, надеюсь, будет сломана по решению Верховного Суда, на который нижестоящие суды ориентируются.
Надеюсь, что больше такого произвола не будет.
Заслуга правозащитников в том, что в кассационном суде удалось добиться справедливого предоставления отсрочек от призыва в армию 18-летним. Раньше если вы учились в школе и вам исполнилось 18 лет во время обучения, то после окончания школы вы не могли воспользоваться правом на отсрочку для поступления в вуз, потому что уже воспользовались поблажкой для окончания школы. А ваш одноклассник, которому исполнялось 18 лет на следующий день после окончания школы, право на отсрочку имел. Это дискриминация по возрастному признаку. Благодаря усилиям правозащитников теперь любой школьник имеет право на отсрочку для поступления в вуз после окончания школы, независимо от того, когда он становится совершеннолетним.
— Часто ли приходится судиться с военкоматами?
— Постоянно, но хотелось бы делать это еще чаще. Хоть у нас не прецедентное право, но судебные решения позволяют добиться системных изменений и формируют определенную правовую культуру. Хотя, увы, далеко не каждый призывник готов защищать свои права в суде.
— Как долго длятся такие процессы?
— Суды могут длиться и годами. Последний процесс по справке уклониста занял у нас год и два месяца, мы выиграли это дело, прошли все инстанции до Верховного Суда.
Если не прибегать к судам, то решение вопроса об освобождении от военной службы даже при наличии железобетонных оснований у призывника занимает, как правило, «два призыва».
В первый призыв молодой человек заявляет военкомату, что у него есть заболевание, военкомат ему не верит и отправляет на дополнительное обследование. После прохождения обследования военкомат отправляет дело на утверждение в вышестоящую комиссию. Она дает человеку отсрочку, чтобы посмотреть динамику заболевания, вдруг за полгода призывник вылечится, хотя бронхиальная астма или гипертония не проходят просто так. Тогда нужно ждать следующего призыва, во время которого все повторяется. Как правило, именно за два призыва удается достичь решения о зачислении в запас.
Мы занимаемся защитой прав призывников с 2009 года и видим, что изменения пусть медленно, но происходят. Главное — армия переходит на профессиональную основу. Если в 2000 году мне военный комиссар Челябинской области говорил, что профессиональной армии не будет никогда, то сейчас уже более 50% — а по факту 60% — контингента вооруженных сил комплектуется на профессиональной основе.
Каждый сезон у нас призывается 130-135 тыс. человек, это не такая большая цифра для страны. Но мое принципиальное убеждение заключается в том, что армия должна комплектоваться исключительно по контрактному принципу. Служить должны те, кто хочет и может служить. Призывная армия — анахронизм, она должна уйти в небытие.
Свердловский военком Игорь Лямин ушел в отставку
— Вы часто повторяете, что многие вещи для вас принципиальны. Можете огласить весь список этих принципов?
— Главное — реализовать право граждан на альтернативную гражданскую службу (АГС). Сейчас, несмотря на то что это право прописано в Конституции, решение о прохождении АГС принимают военные комиссариаты на свое усмотрение.
Я считаю, что это право должно быть уведомительным. То есть если человек считает, что военная служба противоречит его убеждениям и он хочет пойти на альтернативную гражданскую службу — это право должно быть выполнено вне зависимости от желания, воли и решения призывной комиссии. Но пока она определяет, достоин ли человек проходить альтернативную службу.
Еще один важный момент — возможность граждан знакомиться со своими личными делами и фотографировать их. На протяжении долгого времени военкоматы это запрещали. В итоге мы выиграли в течение года пять судебных дел только у себя в регионе и добились того, что облвоенкомат дал указание не препятствовать призывникам фотографировать свои личные дела. Это важно потому, что этот документ содержит всю информацию о человеке и о состоянии его здоровья, которое определяет, годен ли он к военной службе. Если возникает судебный спор, призывник должен иметь возможность предъявлять доказательства, которыми являются документы из личного дела.
— Может ли альтернативная военная служба использоваться уклонистами как способ «откосить» от казармы?
— Я так не считаю, потому что уверен, что в армии должны служить те, кто может, и те, кто хочет. Альтернативная служба — это не способ «косить», закон определяет ее как равный вид служения Отечеству. Сегодня в армию берут всех подряд. Военкоматы заинтересованы в одном — выполнить план по призыву любой ценой, и в погоне за этим планом они могут нарушать права граждан, призывать в армию негодных по состоянию здоровья, как это бывало уже неоднократно, например с нарушениями психики.
Возьмем, например, историю с уральцем Рамилем Шамсутдиновым, который расстрелял своих сослуживцев. Она ставит вопрос: куда смотрела призывная комиссия и куда смотрели врачи. Были ли у него нарушения психического состояния? У врачей наверняка была возможность правильно оценить его психическое здоровье, но в погоне за призывом это не было сделано. Так ли это было на самом деле, теперь предстоит установить следствию. Но уже не раз фиксировались случаи, когда граждане призывались на военную службу незаконно, врачи не обращали внимания на их заболевания. И даже если врачей привлекали к ответственности, то она не была серьезной.
— Для вас те, кого военкомат считает уклонистами, не уклонисты?
— Военкомат может считать человека уклонистом, но это никак не влияет на законность такого статуса. Нужно понимать, что признать человека уклонистом может только суд. До этого много процедур должно быть выполнено, а главное, должны быть основания для возбуждения уголовного дела.
— К вам потенциальные уклонисты обращаются?
— Нет. Мы работаем только с теми, у кого есть законные основания для освобождения от службы. Если у человека нет законных оснований, и он просто желает откосить, то тут мы ничего не можем сделать. На противозаконные меры мы не пойдем.
Спорткары, лимузин и водоплавающий танк: в Верхней Пышме отметили День танкиста
— Как повлиял коронавирус на призыв?
— С началом коронавируса весной были нарекания в сторону военных комиссариатов из-за несоблюдения правил социальной дистанции, обеспечения масками и средствами индивидуальной защиты. Но в итоге призыв завершился достаточно нормально в части соблюдения профилактических мер, по крайней мере в Челябинске.
Насколько я знаю, осенний призыв будет проходить по тем же требованиям. Нужно соблюдать социальную дистанцию, санитарные требования и нормы, масочный режим, носить перчатки, дезинфицировать руки. Проверка на COVID-19 для призывников, отбывающих из сборных пунктов, является обязательной в силу действия на территории региона режима повышенной готовности. В Челябинске призывники проходят обязательную проверку на COVID-19 не ранее чем за 7 дней до отправки на сборный пункт.
— Как меняются технологии вручения повесток и почему так сложно вручить повестку «по правилам»?
— Военкоматы все еще живут в советском прошлом. В век информационных технологий вручать повестку на бумажном носителе — это анахронизм. Но на самом деле это помогает гражданам, которые оспаривают решение о направлении на военную службу. Нужно признать — военкоматам сложно вручить надлежащим образом бумажную повестку. Это связано с тем, что призывники не ночуют дома, часто переезжают, а также с тем, что в военкоматах физически нет необходимого числа служащих.
За один призыв по Челябинской области нужно набрать 3,5-4 тыс. человек. Чтобы получить это число, нужно «перелопатить» в три раза большее число призывников, а зарплаты у военкоматчиков маленькие. Поэтому они действуют где то хитростью, где-то спустя рукава, где-то «на отвали».
При этом и призывники отличаются хитростью и умеют противостоять военкоматам. Когда отменен институт советской прописки, а принципы остались те же, то вручить бумажную повестку крайне затруднительно. Поэтому их опускают в почтовый ящик, отдают соседям, родителям, по телефону вызывают. Даже в соцсетях рассылают повестки. Это все незаконно. Законом установлен один способ вручения — лично и под роспись призывника. Если повестка не вручена под личную роспись призывника, то она считается неврученной, а призывник не обязан никуда являться.
— Что нужно сделать, чтобы осовременить эту процедуру?
—- Военкоматы давно ставят вопрос перед законодателем о том, чтобы рассылать повестки по смс, как суды, электронной почте или заказными письмами. Но это упирается в доказательную базу. Как доказать, что вы получили повестку?
Об это ломаются копья, правозащитники против, военкоматы за, в итоге законодатель пока не меняет правила вручения. Рано или поздно, думаю, к этому вопросу вернутся, и новшества будут. Но, как правозащитник, я считаю, что текущая практика на стороне призывника. Когда появятся новые способы оповещения, мы придумаем, как это опротестовывать и как бороться с этим. Сложно обязать гражданина использовать тот или иной мессенджер. Также встает вопрос, как доказать, что призывник получил письмо.
— А если высылать повестку через госуслуги?
— Это возможно, если вы пропишете в законе, что каждый гражданин обязан регистрироваться на госуслугах. Ну тогда да, возможно. Но также это вызывает вопросы с точки зрения ущемления прав: а с какой вообще стати я должен регистрироваться на госуслугах, зачем мне это.
Впервые за пять лет в армию с Урала отправится представитель манси
— Почему женщин не призывают в армию?
— Женщины не проходят военную службу по призыву, но имеют возможность служить по контракту. Это гендерная дискриминация, но, видимо, женщины с этим согласны и не протестуют.
Практика остается практикой до тех пор, пока общество не начинает на нее реагировать. Если женщины сочтут, что их права нарушаются, значит они начнут это обжаловать. И мы будем готовы с удовольствием им помочь в этом. Но пока таких желающих нет. В моей практике было несколько единичных случаев, когда писали девушки и спрашивали, как пойти служить в армию.
Вообще у нас желающих пройти военную службу достаточно. Бывают парадоксальные ситуации, когда рядом в военкомате сидят два призывника, из которых один не хочет или не может служить в армии, но его активно призывают, а второго, который хочет пойти служить, не призывают. Когда я прихожу на призывные комиссии, то вижу, что значительная часть людей, которые проходят призывные мероприятия, готовы и хотят проходить военную службу.
— Не было мысли читать такие лекции в вузах? Мне кажется, что студенты — первые потребители подобной информации…
— У нас такие идеи были, есть и будут, но нас не хотят видеть в вузах, школах и колледжах. А те, кто хочет позвать выступать, боятся это сделать. Не дай бог вы пригласите человека, который будет рассказывать об ужасах призыва и произволе призывной комиссии. Военкомат является частью государственного аппарата, а пойти против государства считается не комильфо. Так устроена система.
Когда-то нам удавалось пробираться в вузы, но сейчас нам закрыт доступ туда, так же как закрыт доступ в воинские части. Там мы вскрывали многочисленные нарушения условий прохождения военной службы: неудовлетворительное медобслуживание, использование военнослужащих на незаконных работах.
Например, мы вскрыли, что военнослужащие грузили составы с боеприпасами без перчаток. Они брали голыми руками трухлявые ящики, ящики ломались, снаряды били ребят по ногам. В итоге весь госпиталь был заполнен рядовыми со сломанными пальцами на ногах и руками в занозах. После того как мы это выявили, конечно, начало все меняться. Но командованию это не нравится, ведь, как только мы приезжали, сразу возникали уголовные дела. Поэтому командование своим решением пресекло посещение воинских частей правозащитниками. С другой стороны, они разрешают посещать военные части «своим» правозащитникам, которые все хвалят и которые не замечают никаких проблем.
— Дедовщина в армии осталась?
— Я бы не назвал ее дедовщиной, министерство обороны и силовые структуры трактуют термин «дедовщина» узко. Для них это насилие со стороны старослужащего над новичками. В условиях, когда у нас срок службы составляет один год, сложно понять, кто молодой, а кто старослужащий.
Я термин «дедовщина» трактую шире. Это любой произвол и насилие над личностью. Юридически правильно его называть «неуставщина». Это не во всех частях происходит. Есть хорошие части, где ответственные командиры, которые следят за тем, что происходит. А есть Елань печально известная, где все это есть и процветает.
— Можно ли за один год научиться служить или те, кто призывается, ничего не делают целый год?
— Сомневаюсь.
— Сколько тогда нужно служить?
— Контрактная армия подразумевает неограниченный срок службы. Первый контракт заключается на два года, потом на пять лет, потом на десять, и так в принципе до истечения предельного срока. В этом смысл. Сколько ты хочешь, столько ты и служишь. А призывная армия — это обязаловка. Хочешь ты, не хочешь, можешь ты, не можешь — иди служи, потому что это якобы твой долг, почетная обязанность. Извините, но кому я задолжал и кому я что обязан?
— Что изменилось в плане нарушений прав призывников?
— Особо ничего. Да, изменилась правовая культура. То есть благодаря повышению правовой грамотности и деятельности правозащитных организаций практика военных комиссариатов и законодательная практика меняется. Армия со скрипом, с горем пополам переходит на профессиональную основу, что-то движется, есть движение вперед.
Вообще лучшим министром обороны был Сердюков, потому что при нем произошли радикальные реформы, позволившие модернизировать армию. А потом начался откат.
Беседовала Анна Гринь
Уральский срочник Шамсутдинов признался в убийстве сослуживцев
