Утопленников этим летом на Урале почти в три раза больше, чем в прошлом: на конец июля их было уже 62 человека, четверть из них — дети.
Свердловчане этим летом стали в два раза чаще тонуть31 июля 2020 в 12:55 Гибнут уральцы на воде по двум причинам: это политика властей и жара. По сложившейся традиции областные да и городские власти предпочитают не заморачиваться с организацией спасательных постов и инфраструктуры пляжей, а просто ставят на всех окрестных водоемах таблички «Купание запрещено». Формально любой плавающий уралец — потенциальный самоубийца, для спасения которого власти сделали все возможное, разве что забором берега не оградили, но тот слишком упорен в своем безрассудстве. За неимением благоустроенных пляжей екатеринбуржцы купаются как и где придется.
О том, кто тонет чаще всего, чем помочь водолазам при поиске тела и почему МЧС ни при чем, ЕАН рассказали сотрудники областного отряда спасателей-водолазов - Олег Салазкин и Александр Бастрон.
- Что из себя представляет служба водолазов-спасателей Свердловской области?
- В этом году нашей службе исполняется 20 лет. К структурам МЧС мы никакого отношения не имеем, кроме того, что входим в единую систему по реагированию и ликвидации чрезвычайных ситуаций. У МЧС есть региональные отделения, но субъекты РФ обязаны обеспечивать дополнительную безопасность, наша служба – один из таких инструментов. Мы существуем на балансе правительства Свердловской области и подчиняемся министерству общественной безопасности региона. В нашей службе сейчас около 150 человек с несколькими подразделениями по области.
- А у МЧС есть свои водолазы-спасатели?
- У регионального отряда есть спасатели-водолазы - они все-таки спасатели, но с выполнением обязанностей водолаза. У них прекрасное обеспечение. Люди обучены, имеют опыт. Но в последнее время их крайне редко отправляют на водолазную работу. При этом МЧС часто забирает все информационные лавры себе. Ни обыватели, ни журналисты не отделяют нас от МЧС, а пресс-служба ведомства этому не сопротивляется. Помните, мальчишку спасли на Шарташе? Так вот реанимировал его наш руководитель Евгений Тимофеев, а в прессе написали – спасатели МЧС. Несправедливо. В Ивделе история с утонувшими манси весной, тоже всех, кого удалось найти, искали сотрудники нашего подразделения. А журналисты опять написали – МЧС.
Олег Салазкин
- Как часто этим летом приходится доставать утопленников?
- В июле был всплеск с 8 числа с поселка Санаторный (там утонул ребенок на «Огонь пляже», - прим. ЕАН). Потом 8, 9, 10 — Арти, Верхотурье…
В гибели девятилетнего мальчика на Балтыме могут обвинить администрацию пляжа 8 июля 2020 в 21:03Одновременно с этим вторая группа: Краснотурьинск, Серов, Сосьва, Салда, Тура. Это все первые числа июля. Тогда ребята на один вызов поехали, по дороге еще один появился, и, пока искали этих двух, прямо снежным комом пошло.
Потом 10 июля был 14-летний подросток. Параллельно красноуфимская группа нашла мужчину со скорой помощи, он спасал ребенка и сам утонул.
- Ребенка спас и сам утонул?
- Да, своего ребенка пытался спасти. Вытолкнул. Мы приехали на помощь, а они его уже подняли. Потом 11 числа у нас два человека: ВИЗ и ребенок в Ревде. Потом 13 числа едем в Верхотурье - там уже собственными силами подняли, он всплыл недалеко от берега за счет температуры воды. 14 июля - снова ребенок.
- Как находите?
- В основном на ощупь. Особенно если подо льдом работаем, да и не только. Как правило, в 50% случаев и даже больше, когда находим, мы его не видим. Ты идешь просто на ощупь… Раз - рука, два — нога, ага - все. Даю сигнал, что нашел.
- А фонари какие-то?
А бесполезно. Ты фонарь включишь - перед тобой будет желтое размытое пятно. И никакого толку… Это как в густом дыму посветить фонарем.
Александр Бастрон
- В этом году больше утонувших, чем обычно? Или примерно одинаково каждый год?
- Я бы не сказал, что зашкаливает общая статистика… Но плохая тенденция в том, что в этом году очень много детей. Видимо, оттого, что большинство оздоровительных лагерей закрыто.
- Вы ведь не только трупы поднимаете? Чудеса случаются, как на Шарташе?
- Ну тут повезло, конечно, парню. Они купались на пляже «Пески», а наша база рядом, буквально в зоне видимости. Плюс инициативные очевидцы, которые достали его из воды. Когда мы прибежали на пляж, мальчику уже проводили реанимационные мероприятия. Все решил случай и скорость, с которой его откачали.
В той ситуации мать просто пустила все на самотек. Ребенку только исполнилось 4 года. Ну как так можно без присмотра в воду отпускать? Она пришла на место, которое официально не оборудовано для плавания.
Если ты берешь ответственность на себя, что ребенок идет купаться, так зайди с ним и смотри. Если так сильно хочется купать ребенка - иди на пляж, где все оборудование, где есть пост спасательный (вокруг Екатеринбурга таких нет, — прим. ЕАН)...
В Ревду мы ездили, там мальчик 9 лет утонул. На таком расстоянии пока доедем - там уже качать бесполезно.
- Кто в основном тонет? Пьяные, маргиналы?
- Да нет, кстати. Одним принятием алкоголя нельзя человека к маргиналам отнести. Да, причина утопления людей большей частью - это алкогольное опьянение. Но это же необязательно маргиналы. У некоторых, может быть, сердечко отказало… Ну или вот возьмем за июль: Балтым - 9-летний ребенок, конечно, это дело следственных органов - выводы делать, но там вопрос халатности. Там место, которое позиционируется как место предоставления услуг.
А при этом поста спасателей не было - собственник базы не обеспечил должным образом.
- У нас вроде водоемы мелкие - как люди тонуть умудряются?
- Это либо опьянение, либо, как у детей, - отсутствие навыка плавания. Халатность бывает, как в Верхотурье. Там парень 22 года, по сводке, которую нам МВД дали, — инвалид, ДЦП. И пошел купаться без необходимого присмотра.
- При поиске тел чего обычно больше от родственников: проблем или помощи?
- Большинство не принимают, что человек утонул. Особенно если ребенок — не верят, думают - испугался и спрятался где-то. Вот, к примеру, в Арти — там даже очевидец был, который подтвердил, что мальчик утонул. Но родные не верили: ходили, обследовали береговую линию, все говорили, что он спрятался, что конфликт был, что "прикопали" его даже, может быть, — во что угодно готовы были поверить, но только что не утонул.
Олег Салазкин
Мешают часто даже выйти и вынести, начинают тело забирать.
Некоторые неадекватные орут:
- «Ну, достали мне быстро!».
Есть у нас "быдлорайон" Елизавет, там такие обычно реплики:
- «Быстро подняли мне кореша! Где ваши менты?»
Ну или тоже на Елизавете, приезжаем, а там две кукушки перебуханные сидят, кричат:
- «Вы че? Вам же говорят - не там вы ищете! Мы сейчас на телефон снимем, вас Шеремет покажет!»
Если про детей говорить, то родители детей-очевидцев тоже все разные. Мы доставали как-то в Садовом ребенка. Дети лет шести купались, один утонул, когда приятеля выталкивал. Приезжаем – мать уже на себе одежду рвет. Второго мальчика разговорили, родители не против были – уговорили камушек бросить в воду, показать место. Там и нашли.
Есть и другие случаи. Дети-очевидцы пугаются, защиту включают, и родители хорошо свои права знают: «Разговаривайте с ним только в моем присутствии. Иначе у него травма будет». Ребенок еще больше закрывается.
- Полиция вас разве не защищает, не помогает?
- Мы с ними мало пересекаемся. На определенных этапах только: любое утопление — это возбуждение уголовного дела, они приезжают в основном когда уже тело передаем. Редко бывает, что приехали, а там полиция все оцепила и работать спокойно можно.
Поисковый отряд «Лиза Алерт»: люди, сидевшие в самоизоляции, на самом деле уходили на природу и терялись14 августа 2020 в 10:45В Краснотурьинске последний раз было - две девочки реку переплывали, одна утонула. Нас вызвали. Местные дайверы подключились, «помогать» начали. Оделись, брык, и непонятно как пошли искать. Я их прошу - ну, ребята, ну не мешайте, пожалуйста. Один только начал заходить, тут второй готовится, а Леха мне уже подает сигнал, что нашел. Вытаскиваем девочку.
А они: «Ребята, мы же местные — дайте мы ее хоть до берега сами дотащим». Отдали.
- От общественных спасательных отрядов много пользы при поиске?
- Мешают больше. Во-первых, они просят дать им какую-то работу. Потом они пытаются как-то командовать. Мы пилим, рубим, колем (речь идет про работу со льдом в зимнее время, - прим. ЕАН). «Дайте нам работу! Дайте нам пилы!» Почему я вам должен свою пилу давать? Я ей пилю, я за нее отвечаю - я сам буду пилить. Какие вам работы проводить - идите к руководству, они вам нарежут какую-нибудь задачу.
С "Прорывом" сработались. Вместе поиск вели, они прислушивались, учились на ходу.
- А бывает, что искали утопленника, а тот живой?
- У нас было, к примеру: мы поехали на ВИЗ доставать мальчика, говорят, что у него сердце больное. Родственников, друзей еле нашли - они там всю ночь колдырили. Мы его начали искать - найти не можем. Отработали, уехали на следующую заявку… А на завтра звонит - он вещи оставил и в трусах ушел к подруге, извиняется: «Вы меня искали…»
- Как долго поиски могут длиться под водой?
- Бывает, сутки, бывает, двое. Был случай - 27 дней искали Любу Шастину подо льдом в марте. Всю реку взлохматили. Или рыбак перед ледоставом утонул. С декабря искали — весной только нашли. Но там проблема еще в очевидцах была — разные места называли, и все неверно.
- Что можно сделать до приезда водолазов, чтобы ускорить поиски?
- Самое главное: адекватные очевидцы нужны. Чем точнее они смогут назвать место - тем лучше. Нужен очевидец, и хорошо, если он есть. А то бывает: на том же «Огонь пляже» порядка 500 человек на водоеме - и никто ничего не увидел, нонсенс. И факта, момента утопления не увидели. То есть среагировали через 20 минут по бесхозному матрасу. И потом уже по камере видеонаблюдения посмотрели и увидели, что ребенок заходил.
Но еще хуже, когда люди начинают себя позиционировать как очевидцы, но на самом деле просто пересказывают то, что успели услышать от других.
Важен первый человек, который видел, если он есть. И хорошо, если этот человек еще умеет на воде место показывать — это сложнее, чем на земле, субъективные ощущения другие. Люди обычно точку запоминают, а на воде надо к стационарным объектам привязываться: берег, какой-то объект на суше, расстояние оценивать. И чем дальше от берега - тем сложнее.
Postscriptum
Александр Бастрон и Олег Салазкин о том, что их держит на службе и в чем гиперидея водолазной работы.
- В чем смысл этой профессии? Зачем вы в ней?
- Хотелось заниматься мужским делом и людям помогать. Родственники должны иметь возможность по-человечески проститься с утонувшим. Это их право. Мы должны им в этом помочь.
- Вы говорили, что молодые на службу не идут, а если приходят, очень быстро переключаются на коммерческие проекты. Каждый из вас уже второе десятилетие на этой службе. Что вас тут держит?
- Кроме работы еще и товарищи по службе. Мы здесь как семья, из одной чашки буквально едим, все время вместе. Жены часто ревнуют.
Александр Бастрон
