ЕАНКак полиция и диаспоры в Екатеринбурге «проморгали» нападение на Сортировке: интервью с сотрудником системы профилактики
На протяжении прошлой недели в Екатеринбурге, а затем на федеральном уровне обсуждалось нападение группы подростков на двух екатеринбурженок. Вечером 11 февраля на Сортировке юноши-азербайджанцы (это подтвердил лидер диаспоры - прим. ЕАН) избили на остановке девушку и ее мать. И хотя у преступления, как известно, национальности нет, поведение подростков стали обсуждать, причем на высшем уровне.
Полиция и Росгвардия устроили облавы в местах компактного проживания иностранцев; до этого двух участников нападения уже отправили в СИЗО. Вице-губернатор Свердловской области Олег Чемезов тем временем вел профилактическую работу с диаспорами. А в конце недели председатель Совбеза Николай Патрушев созвал срочное совещание, посвященное проблемам миграционной политики на Урале.
По мнению специалистов, экстренных мер можно было бы избежать при грамотно налаженной профилактике. А упущения в воспитании молодежи существуют, это признали и областные власти. О том, как можно было избежать таких ЧП, ЕАН рассказала бывшая сотрудница одного из учреждений по профилактике правонарушений среди несовершеннолетних в Екатеринбурге.
— Расскажите, кто вообще ответственен за профилактику и надзор за детьми?
— Существует девять субъектов профилактики безнадзорности детей, которые осуществляют надзор за благополучием семей и несовершеннолетних: уполномоченный по правам ребенка Свердловской области, детские сады, школы, медучреждения, территориальная комиссия по делам несовершеннолетних (ТКДН), управление социальной политики (то есть органы опеки), комплексный центр социального обслуживания населения (КЦСОН), полиция (подразделение по делам несовершеннолетних и участковые), прокуратура.
— А кто присматривает за несовершеннолетними с судимостями?
— Вообще в сфере профилактики существует три категории. Например, если ситуация не так запутана и для ребенка нет прямой угрозы — семью ставят в группу социального риска на внутренний контроль — по линии школы, детского сада, КЦСОН и так далее. Проверки таких семей сотрудники КЦСОН осуществляют не реже одного раза в три месяца (хотя по факту и чаще). Если в течение года наблюдается прогресс в семье (выполняются рекомендации, ребенок регулярно посещает занятия и т. д.), ее снимают с учета. Если ситуация ухудшается, то семья попадает в поле зрения управления соцполитики и полиции.
Несовершеннолетние с судимостями относятся к третьей категории. Она так и называется: «Несовершеннолетние, осужденные к мерам наказания, не связанным с лишением свободы». Когда подросток совершает административное или уголовное правонарушение, то этим уже занимается полиция. Она формирует список, по которому проводятся проверки. Этого подростка и его семью ставят на персонифицированный учет.
Депутат Жуков - о нападении мигрантов на женщин в Екатеринбурге: «Мужики, которые не вступились, - трусы, они и Родину продадут»
— То есть вся семья в таком случае состоит на учете как неблагополучная?
— Всю семью вносят в группу «Социально опасное положение», и она находится под воздействием всех субъектов профилактики: ТКДН, КЦСОН, управления соцполитики, прокуратуры, органов опеки. Но главенствующую роль, как было уже сказано, играет полиция.
В МВД формируют карту социально опасного положения, и все субъекты профилактики должны разработать для несовершеннолетнего индивидуальную программу реабилитации и адаптации в соответствии с принудительными мерами воспитательного воздействия, которые устанавливает суд. В зависимости от этого программа может быть рассчитана на год или полгода.
Параллельно с этим сотрудники профильных служб должны осуществлять выходы «в адрес» – то есть по месту жительства проблемного подростка, не реже одного раза в два месяца. Но, как правило, проверяющие выходят раз в месяц. Если ребенок «косячит», семью приходится проверять каждую неделю — проводить дополнительную работу с родителями, беседовать с ребенком.
При необходимости выдается направление к психологу. В тяжелых случаях — к психиатру и наркологу. Если семья подростка игнорирует рекомендации, то уже направляются запросы в ТКДН и полицию. За злостное неисполнение предписаний родителей могут привлечь к административной ответственности. В крайнем случае — лишить родительских прав, и в этом случае ребенок изымается из семьи для его защиты.
«Никто не хотел нагнетать»: лидер диаспоры – о закрытой встрече со свердловскими чиновниками — А насколько то, что вы описали, совпадает с реальностью?
— Вам правду сказать?
— Да.
— Основная проблема в том, что полиция почти ничего не делает по линии профилактики. Согласно постановлению правительства Свердловской области, у нас должен быть межведомственный обмен. Но на деле полиция больше «сосет» информацию с учреждений и не особо делится данными о своих подопечных.
Например, просишь у МВД предоставить сопровождающего для выхода в адрес, чтобы «встряхнуть» семью — полиция игнорирует запрос. Они нас используют только тогда, когда им нужно.
Например, нужно в рейд сходить – и они обращаются к нам за информацией о том, кого нужно посетить.
— А как часто полиция проводит рейды по несовершеннолетним с судимостями?
— Два раза в год, и то получается так, что полиция рейды инициирует, а проверки проводят сотрудники других субъектов профилактики. В последний момент выясняется, что полицейским некогда. В случае с тем подростком, которого уже «закрыли» за нападение на Сортировке, так и вышло. Полиция игнорировала запросы по нему.
— Если бы полиция принимала активное участие в профилактике, то таких историй, как на Сортировке, можно было бы избежать?
— Безусловно. Потому что профилактика среди подростков с судимостями замкнута на полиции. Надо, чтобы они выполняли в полной мере ту работу, которая в их компетенции; в первую очередь, делились информацией и реагировали на запросы - к примеру, если такой подросток находится в неблагополучной семье и необходимо его изолировать от этой среды, изымать из семьи. Зачастую происходит так, что сотрудники ТКДН и КЦСОН в одиночку спасают детей и обивают пороги судов, чтобы добиться изъятия ребенка из асоциальной семьи (если мать, к примеру, наркоманка или алкоголичка).
— Много ли мигрантов среди подростков с судимостями в соотношении с коренными екатеринбуржцами?
— Если по территориям, то процент сильно разнится от района к району.
— В Железнодорожном районе какое соотношение?
— Из условно осужденных примерно 50 на 50.
— По какой статье чаще всего привлекают подростков?
— Среди уголовных преступлений лидируют кража и грабеж.
— Легко ли найти контакт с подростками из семей мигрантов и с их родителями?
— На самом деле родители-иностранцы идут на контакт нормально в сравнении с семьями местных подростков.
— В чем разница?
— Условно осужденные несовершеннолетние из местных — дети из благополучных семей. У кого-то родители занимают даже высокопоставленные должности (топ-менеджеров в корпорациях или высокие посты в государственных структурах). И достаток в семьях высокий, и квартиры повышенного комфорта - для ребенка создаются самые благоприятные условия. Но обратная сторона в том, что в таких семьях родители работают от зари до зари и, конечно, упускают контроль за ребенком.
Когда с ним беседуешь и спрашиваешь: «Чего тебе не хватало? Зачем ты это сделал (совершил преступление — прим. ЕАН)?». А он и сам не может объяснить. Драйва ему захотелось.
Все это узнаешь, если удается выйти на контакт с подростком. Есть семьи, которые только полиции двери открывают. А полиция к ним и не приходит. В семьях мигрантов - наоборот. Никакой грубости со стороны родителей, и к столу пригласят по всем законам гостеприимства, и внимательно выслушают.
«Их невозможно ассимилировать»: педагог из Екатеринбурга о работе с детьми мигрантов
— А несовершеннолетние из семей мигрантов почему идут на преступления?
— Здесь играет роль национальная традиция. Большинство правонарушителей в данной среде — это мальчишки. Для них непререкаемый авторитет — это отец. А отцы буквально пропадают на работе, и дети остаются на попечении матери, которая не имеет такого влияния на мальчиков. Поэтому ребенок выходит из-под контроля и мы получаем безнадзорность, хотя формально он на попечении одного из родителей.
Больше всего их в Железнодорожном районе: в мэрии Екатеринбурга назвали количество школьников-мигрантовЛибо другая ситуация. Точнее, уже существует тенденция, когда иностранцы заводят две семьи: одну на родине, другую — здесь. Отцы в какой-то момент могут всех бросить и уехать к семье за рубеж. А мать остается здесь с детьми на руках, которых еще и поднимать нужно. Мы встречаем такие семьи: то ли у отца это вторая семья, то ли мать вышла или не вышла замуж (не разобраться с учетом их традиций).
— Власти говорят, что один из инструментов профилактики — это социально-культурная адаптация. В вашей работе это как-то применяется?
— Там же не интернациональное сообщество, где все как в котле перевариваются. О какой-либо интеграции говорить бессмысленно, поскольку каждая национальная группа живет обособленно и от местных, и друг от друга.
— Кроме воздействия через родителей (точнее, через отцов), какие-то эффективные способы есть?
— Это надо плотно, повторяю, именно плотно работать с диаспорой. Легко работать с мигрантами, скажем, «советской закалки». Они практически беспроблемные. А у молодежи отсутствуют какие-либо навыки взаимодействия с местной средой.
Мне кажется, нужно даже не с самими мигрантами работать, а со старшими в диаспорах, и четко им объяснить: «Прежде чем пускать сюда молодежь, пусть родители и старейшины с ними работают и объясняют, как себя вести».
На этом уровне необходимо начинать работу.
— Диаспоры принимают какое-то участие в профилактике?
— Нет. Никто своей помощи не предлагал.
— Как вы думаете, после того, как шумиха с историей на Сортировке уляжется, изменится ли ситуация?
— Хотелось бы надеяться, что какие-то выводы будут сделаны. В первую очередь в МВД. Хотя есть опасение, что в итоге лишь увеличится нагрузка для других субъектов профилактики.
«Нельзя делать из них изгоев»: мигранты в российских школах – вызов для родителей, чиновников и педагогов
Отметим, за последние годы в Екатеринбурге наблюдался устойчивый рост детской преступности: в 2021 году УМВД по Екатеринбургу зарегистрировало 486 преступлений. При этом сотрудники полиции зафиксировали четырех подростков, которые совершили около 100 правонарушений. За весь 2020 год — увеличение на 8 % (до 473), в 2019 году — на 13 % (зарегистрировано 439 преступлений, к которым оказались причастны 436 несовершеннолетних).
При этом еще в 2019 году врио начальника УМВД по Екатеринбурге Андрей Швыдченко признавал, что причиной роста стала слабая профилактика.
«80 % семей несовершеннолетних правонарушителей — семьи полные и благополучные. Детям не хватает внимания», — констатировал Швыдченко.
Прокурор Екатеринбурга Светлана Кузнецова в том же 2019 году отмечала, что среди юных правонарушителей выросло число приезжих (но речь шла о переселенцах из других муниципалитетов).
«У нас достаточно большое количество преступлений совершают приезжие подростки (из других муниципалитетов). Большой город привлекателен для них. Рост преступности наблюдается в Кировском, Железнодорожном, Октябрьском, Чкаловском и Верх-Исетском районах. Территориальные прокуратуры ориентированы на то, что нужно усилить надзор, чтобы пресечь эту негативную тенденцию», — подчеркнула Светлана Кузнецова.
В 2020 году врио начальника УМВД связал рост подростковой преступности с пандемией коронавирусной инфекции и ограничениями.
«Поскольку из-за пандемии были закрыты все культурно-досуговые учреждения, подростки стали больше концентрироваться на улицах, и мы имеем 10-процентный рост групповой преступности несовершеннолетних», – рассказал Андрей Швыдченко. Любопытно, что в области этот показатель за год упал сразу на 20%.
Обновлено 22 февраля, в 15.00:
После выхода материала в пресс-группе УМВД Екатеринбурга прокомментировали сообщение о том, что полиция не предпринимал мер к подростку, который участвовал в нападении на екатеринбурженок на Сортировке:
«Информация об отсутствии профилактической работы с указанным подростком не соответствует действительности. После постановки на учет за несовершеннолетним был закреплен шеф-наставник из числа сотрудников отдела полиции, регулярно проводились беседы, посещения по месту жительства, проверки по месту учебы. В процессе работы с подшефным, который не желал изменить свое деструктивное поведение, руководство территориального ОВД неоднократно выходило с ходатайством о помещении его в специализированное учебное заведение закрытого типа. Однако данные ходатайства не были удовлетворены. Вся необходимая информация по несовершеннолетнему была представлена заинтересованным субъектам профилактики», — заявили в пресс-группе.
