«Нельзя лишать детей шанса на доверие»: челябинский детский омбудсмен - о сиротах, половом воспитании и буллинге

Дети нередко становятся героями «черных» новостей, их права не соблюдают, а сами ребята жалуются на буллинг не только со стороны сверстников, но и учителей. В интервью с уполномоченным по правам ребенка в Челябинской области Евгенией Майоровой обсудили основные проблемы: отсутствие социализации у сирот, одиночество в Сети и насилие, нападения бродячих животных на детей.

Евгения Майорова работает с детьми уже давно: в 2005 году у нее заболела дочь, и после этого Евгения стала сначала волонтером, а в 2011 году - председателем совета движения помощи онкобольным детям «Искорка». Эмоциональная и элегантная, Евгения Майорова не похожа на типичного чиновника.

- Евгения, в чем причина неадаптированности детей-сирот? Какая работа ведется в ЧО для решения проблемы?

- Дети из детских домов часто обращаются ко мне с вопросом: «Имеем ли мы право гулять, выходить за пределы детского дома?" Каждый человек свободен в своих перемещениях, но может быть комендантский час, правила, принятые не только в детском доме, но и в семье. Детские дома не являются учреждениями закрытого типа – это не колония, не тюрьма, где есть такие запреты. Понимаю, что там может быть множество сложных детей, за которых отвечают директора и воспитатели. С одной стороны, они за них отвечают, боятся куда-то отпускать, а с другой – нарушают право ребенка передвигаться и общаться со сверстниками.

В этой ситуации мы развиваем территории, на которых с детьми можно было бы вести диалог, говорим: «Давайте учить детей в детских домах создавать договоренности по безопасности. Чего вы боитесь?» Например: «Мы боимся, что ребенок выпьет алкоголь». Мы же не можем ему навсегда это запретить. Да, в этот момент учреждение себя защитит и ребенок не будет употреблять алкоголь. Но нельзя лишать детей шансов на доверие! В чем тогда для них будущее? Тогда мы говорим о том, что ребенок со своей стороны может сделать, чтобы педагог не волновался: «Я могу прислать фото, что со мной все в порядке», «Могу позвонить через некоторое время, сказать, где я, и прислать геолокацию». А если приходишь и от тебя пахнет алкоголем, то какие действия? «Тогда я понимаю, что требования педагога справедливы». Но ребенок всегда должен иметь возможность искупить вину! Иначе тупик. А у детей нет возможности в рамках закона реализовать это право.

Ездили в хороший детский дом, а там дети жаловались: «Почему со мной грубо разговаривают?» Проводили групповой тренинг с руководством, педагогами, детьми и создали барометр настроения, все прописали, как бы они хотели, чтобы к ним обращались, как они к другим обращаются. Дети увидели свои дефициты. Это тоже возможность давать ребенку выразить свое мнение.

Мне часто говорят: «Ты хочешь, чтобы все было, как дети хотят?» При чем тут это? Я хочу, чтобы у ребенка было право и место выразить свое мнение, чтобы его слушали. Разве мы, родители, все своим детям разрешаем? Нет! Но ребенок имеет право быть услышанным! Родитель может сказать да или нет, объяснить почему.

Реализация права – это навык, который дают родители, взрослые. Если мы не формируем его, то возникает преступное поведение. Так или иначе мы все хотим получить желаемое и действуем в рамках доступных возможностей, социализации. Если родители приучили нас ко взрослому социуму, тогда мы приобрели этот навык. 

А когда тебе все время говорят «нельзя», то у определенной группы (не всех!) детей возникает ощущение, что если очень хочется, то можно. Это срыв. Тогда к ним применяются еще более жесткие меры и возникает тупик. Посадить ребенка в клетку? А что будет, когда ему исполнится 18? Поэтому после 18 дети часто идут в разнос…

- Как развивать у детей самостоятельность?

- Навык может появиться только в реальности, через «делание». Как-то я пришла в центр постинтернатного сопровождения, там дети сами готовят еду, а психолога нет. «А она побежала в магазин, потому что начали готовить и оказалось, что чего-то не хватает». А почему она побежала, а не дети? «Если вовремя что-то не добавить, то тесто не поднимется». Да пусть оно лучше не поднимется! Это будет результат, который запомнится! Представляете, вы готовите, чего-то нет – какие варианты? Побежите! И это запомнится. А если оно само появилось, то повторится эффект выученной беспомощности. Некоторые говорят, что у детей из детских домов потребительский подход… Это то, что мы создаем! Ответственность за воспитание детей лежит на нас.

В некоторых регионах есть такой проект – детям дают карманные деньги, которыми они могут распоряжаться по своему усмотрению. Тогда у них появляется понимание: «Вот деньги, могу потратить все, а потом не будет». Прочувствовать на себе. Сейчас у детей этих денег нет. Это выученная беспомощность, когда в 18 лет ты получаешь впервые деньги. 

Могу по своей дочери сказать: пока я не начала ей ограничивать деньги (хотя никогда много не давала), когда она начала их сама рассчитывать – стал совершенно другой подход. Как это можно понять, если у тебя этого нет? Только попробовать, нести ответственность. Сейчас мы обсуждаем такую инициативу и планируем когда-нибудь с ней выйти к нашим депутатам. 

- Нередко дети сами рано становятся родителями. Из-за отсутствия уроков полового воспитания они не знают о контрацепции, а взрослые говорят, что эта информация «развратит» ребят. Это так?

- Конечно, глупо считать, что дети не найдут информацию без нас. Даже мы находили в эпоху без интернета, а уж сейчас… Детей надо просвещать, знакомить со своим телом, с детства учить, кто может прикасаться к ним, а кто – нет. Этого нет у детей-сирот. Если они попадают в социальное учреждение, то их трогают разные люди (их моют и укладывают спать няни, они вместе переодеваются). Когда лежишь в больнице, тебя 25 раз раздели-посмотрели, приходят студенты и начинают осмотр – ты уже привык, нет стеснения. И дети привыкают к разным воспитателям, няням.

Нужно самим родителям просвещаться, как разговаривать с детьми. Зачастую родители учат тому, что это стыдно. Например, если ты испытываешь влечение, то ты испорченная/ый – «проститутка». Ребенок этого боится, не принимает себя. Нужно говорить детям, что никто не имеет права трогать их без их согласия. Тебя угостили, куда-то привезли, но ты всегда можешь сказать нет. Нам это кажется простым, но этому нужно учить детей, учить справляться с гормональными потрясениями, чтобы они не оставались с этим один на один.

- Планируется ли в регионе введение обязательных уроков полового воспитания? Есть ли законодательные инициативы?

- Считаю, что нужно вводить уроки полового воспитания. Пока разговариваю об этом, но, учитывая законодательную неурегулированность, разное отношение родителей к вопросу (все-таки главный институт – это институт семьи)... В этом смысле у родителей разное мнение, разные конфессии, традиции. Вопрос тонкий… Мы проводили такую встречу с родителями – пригласили специалиста, рекомендовали им книги, но поговорить с детьми не удалось – не получили согласия представителей.

Нужно создавать различные сервисы для ознакомления. Например, есть «Стоп.Угроза», где детей и родителей учат безопасности. Детей эта тема интересует. У них масса мифов и заблуждений о половой жизни, например, тут спрашивали «можно ли забеременеть от поцелуя».

Недавно была выставка с элементами обнаженной натуры, родители возмутились, назвали картины порнографией. Но ведь порнография – это другое. К тому же если вы пришли в музей, то можете посмотреть на реакцию ребенка и обсудить с ним это. И этот способ будет лучше, нежели ребенок сам найдет информацию. Некоторые мне писали, что «желание обнажаться – это шизофрения». При чем здесь это? Нужно учить детей рационально мыслить, но сначала научиться этому самим. Поэтому у нас нет полового просвещения. Ситуация тонкая, существует много мнений, методик. Мы об этом говорим, но почему этого не происходит? Видимо, не готовы.

- Как вы относитесь к идее гей-пропаганды среди детей? Можно ли влюбиться в человека своего пола после просмотра кино либо изменить ситуацию демонстрацией фильма о гетеросексуальных отношениях?

- Я относилась к гей-пропаганде с сомнением, но теперь уверена, что она влияет на детей. В определенном возрасте у девочек и мальчиков возникают гормональные всплески, реализовать они их не могут, и при этом они чаще общаются с друзьями одного пола.

Девочке может показаться: «Я люблю свою подругу». Это происходит, когда они смотрят сериалы, в которых разные формы преподносятся как норма: девочка с девочкой, мальчик с мальчиком. Но это не истинно. 

Это такой период, когда хочется любить и быть любимой, а рядом оказывается девочка, и ей кажется, что она действительно любит, потому что есть образ! У детей возможности критического мышления в этом возрасте нет. Взрослым, состоявшимся людям смотреть те или иные фильмы, читать – пожалуйста, ведь они могут трезво это оценить, но дети могут лишь окончательно запутаться. В какой-то момент они подумают: «Родители меня не понимают, а смысл мне жить, если родители мне никогда не позволят быть таким». Они смотрят фильм, представляют, воображают одно, а от родителей и общества могут получить такую серьезную оплеуху, что вообще до самоубийства может дойти.

- Может, дать ребенку возможность самому сделать выбор и понять себя?

- Мы можем говорить о толерантности, лояльности, но это не норма. Наша задача – показать ребенку социальную модель. Не надо провоцировать детей. Могут быть разные истории, но пока ребенок растет и формируется, нужно показывать социальные нормы и модели и быть готовыми отвечать на неудобные вопросы. Ребенок может спросить про однополые отношения, родители должны уметь отвечать на такие вопросы не оценивающе, не запугивать. А иначе можно договориться до чего угодно.

- Периодически из районов приходят сообщения, что у детей возникают конфликты со школами из-за религии. Как аппарат уполномоченного работает с детьми разных конфессий, а также с детьми-мигрантами?

- У нас есть светские институты (школы). Приходя на эту территорию, мы должны соблюдать их правила. Никто не должен запрещать религию и прочее. Если вас не устраивает общепринятая форма образования, то есть другие формы, например, семейное, дистанционное обучение.

Про детей-мигрантов. Самое сложное – это их социализация (чаще всего школы).

Образовательные организации, насколько я вижу, достаточно грамотно выстраивает с ними работу: часто в пятый класс приходит ребенок с навыками первоклассника, для них создают отдельные классы – своего рода инклюзия, чтобы детей включать в социум. 

Если у ребенка нет статуса гражданина РФ, а на территории страны он находится временно или незаконно, то он ограничен в медицинской помощи. Мы работаем с миграционной службой, они помогают документы быстро оформить или еще что-то.

В ряде случаев стоят вопросы о толерантности. Возникают конфликты, проблемы из-за разных культурных ценностей и принципов (для разных людей одно слово может означать разное). Но это повод создавать пространство для диалога. Право человека быть другим – основа для взаимопонимания в любом коллективе. 

- Милитаризация. Можно ли воспитать в ребенке любовь к Родине через оружие?

- Если мы говорим про патриотизм - чем мы определяем себя? Язык, традиции, культура. Патриотизм во многом заключается в том, как хорошо мы делаем свое дело. Чем больше мы за свою страну, за свою территорию, тем качественнее мы будем делать свою работу. Если мы говорим про умение владеть оружием, защищать себя и чувствовать себя защитником... Много мальчиков воспитываются мамами, они формируют женоподобных мужчин; это связано с тем, что образ и модель у них женская, так говорят психологи. Мужчина-защитник, мужчина-воин – необходимо это формировать.

- А не формируется ли агрессивность?

- У нас есть триатлон: спортсмены плывут, стреляют, бегут. У них формируется агрессия? Нет! Есть методика, правила, концепция, идеология, цель. Человек должен уметь защищать страну, семью. детей. Это воспитывается. А нереализованная агрессия всегда проявится - в игрушках, стрелялках. Дело в воспитании. Такие кружки – возможность для мальчиков почувствовать себя защитниками, сформировать внутренний стержень.

- Обращаются ли к вам дети с вопросами о трудоустройстве? Как обстоят дела с защитой детского труда?

- Чаще всего детей просто предпочитают не брать на работу или трудоустраивают только летом.

Право-то у детей есть, а вот возможности его реализовать нет. У детей есть запрос зарабатывать деньги легально. 

Мы ведем переговоры с НКО, с активистами, с «Территорией бизнеса», центром занятости, работодателями, которые могут летом брать на работу неквалифицированных сотрудников. С другой стороны, дети у нас не готовы быть разнорабочими, но запрос на трудоустройство точно есть.

 Из-за нападения собак на 10-летнего ребенка челябинская прокуратура проводит проверку 

- В последнее время дети все чаще сталкиваются с агрессией в свой адрес со стороны бродячих собак животных. Как аппарат уполномоченного работает в направлении защиты детей от этой опасности?

- Работа ведется – больше не могу сказать. Некоторые вещи могут показаться нелицеприятными. Существующий закон (ФЗ-498 об ОСВВ) нужно менять. Должна быть обеспеченность муниципалитетов средствами для отлова и содержания бездомных животных, чтобы реагировать, а может, даже мораторий на выпуск животных после стерилизации… В законе явно что-то не учли – раньше собаки так не нападали на детей. Работаем с правительством Челябинской области.

- Активисты регулярно сообщают об опасных маршрутах (без освещения, с открытыми люками, с разрушенными мостами, дороги без тротуаров), по которым дети добираются в школу. Как вы обеспечиваете право ребенка на безопасность в этом отношении?

- Следственный комитет ведет реестр опасных маршрутов, чтобы заставлять органы местного самоуправления работать над проблемой. Однако сказать, что у нас все опасно, нельзя. Может быть, объект бесхозный и муниципалитет не может выделить на него средства. Но у нас же есть сообщество!

По вопросам благоустройства нужно обращаться в муниципалитет, получить от них ответ, а затем, если он не устраивает, – в прокуратуру. Я считаю, что задача гражданского общества не только кричать о проблемах, но и что-то делать самим, чтобы разрешить их. Тотальное перекладывание ответственности на государство утопично. Иногда есть безопасный маршрут, который организовал муниципалитет, но он более длинный, чем тропинка, например, через ж/д пути, к которой все привыкли, но на месте которой нельзя технически сделать переход. Выбор: либо приучить ребенка переходить там, где хочется, либо дойти до безопасного пешеходного перехода. И все выбирают по-разному. Как правило, муниципалитет обеспечивает маршрут, а от родителя зависит воспитание самоконтроля у ребенка.

- В СМИ регулярно появляется информация о детях, пострадавших от физического и сексуального насилия. Какова статистика аппарата по таким случаям? 

 На Южном Урале после поимки предполагаемого педофила омбудсмен выступила за смертную казнь для растлителей - К нам стали чаще обращаться из-за насилия над детьми. Было обращение от женщины, которая сказала, что ее сожитель проявлял действия сексуального характера к ее малолетней дочери. Потом выяснилось, что она сама при этом чуть ли не присутствовала. Мы экстренно обратились в полицию, попросили отреагировать - ребенка изъяли из семьи.

В 2020-м году таких преступлений было меньше, чем в 2021-м (возможно, это было связано с самоизоляцией, но нет информации о том, кто их совершил). Количество преступлений сексуального характера, совершенных в отношении детей родителем, – 11 из 390 таких преступлений (11 %). В основном насилие по отношению к взрослым людям совершается в семьях, но к детям (из того, что я слышу) оно чаще происходит не в семье.

 Спасти ребенка. Что происходит с психологической поддержкой детей в Челябинской области 

- Почему ребенок становится жертвой?

- Сейчас проблема детей – одиночество. Задача родителя – дать ребенку эмоциональное тепло: «Я тебя люблю, ты мне нужен, я интересуюсь тобой, твоим настроением и тем, что с тобой происходит. Даже если не могу себе позволить возить тебя на кружки-секции и дарить подарки – я тобой интересуюсь». Сейчас в семьях часто холодные отношения: родители зарабатывают деньги, оплачивают кружки, но не дают ребенку тепла. Из-за этого дети чувствуют себя одинокими. Преступники начинают вовлекать их в разные «деяния», играя на этом: я тебя понимаю, мне интересно твое мнение. Родители, наслушавшись всяких страшилок, начинают проверять у своих детей телефоны, тотально контролировать, но это приводит к трагическим последствия для детей. Они чувствуют, что им не доверяют. Важно отслеживать местоположение ребенка, обеспечивать его безопасность, но не давить недоверием.

 «Должен жить с мамой»: почему челябинских отцов ограничивают в праве видеться и жить с ребенком после распада семьи - Из-за развода родителей больше всего всегда страдает ребенок. Как в Челябинской области реализуется детей право на родителей?

- У нас есть отдельный большой проект «Право ребенка на родителей». Это право чаще всего нарушают сами мамы и папы, но у государства нет инструментов, чтобы влиять на эту проблему.

В случае развода, если ребенок не хочет идти к одному из родителей, может формироваться «отчуждение» другим родителем: «Папа/мама нас бросил/а, мы ему/ей не нужны». Обязанность родителя – дать своему ребенку возможность воспитания вторым родителем, общения с ним. После развода родители иногда говорят: «Моему ребенку не нужен такой отец/мать». Так ребенок и не выбирал, это вы его выбрали! Манипуляция детьми родителям сходит с рук (иногда их штрафуют), но по факту это психологическое насилие над ребенком. Думаю, дело также в недостаточном просвещении – родители не понимают, какую травму наносят ребенку такими действиями.

В таких случаях мы привлекаем медиаторов, чтобы разобраться, что происходит в семье. Правительство Челябинской области выделяет средства, чтобы медиация была бесплатной для граждан - наша область один из немногих регионов, где финансируется эта услуга. Иногда мы привлекаем психологов. В рамках проекта «Семейная школа» рассказываем о том, как сделать развод максимально безболезненным для ребенка, как с ним об этом разговаривать.

К нам обращаются разные люди, в том числе бизнесмены, доктора, священники. Когда в семье происходит разрыв, а кто-то его не хочет, то начинается манипуляция детьми. Плюс рушится сама семейная система: нужно создавать новые правила в новой реальности, ориентированные на ребенка. А людям сложно договариваться. Нужно думать, как обязать людей перед разводом проходить бесплатный курс по общению с детьми.

А то люди приходят в суд и начинают отстаивать, с кем будет жить ребенок, сколько времени он будет проводить со вторым родителем. Отдаются эти вопросы судье, который не является частью семейной системы – стороны не будут довольны. А медиация позволяет договориться.

 «Самый хороший хайп – это хейт». Как живет TikTok в Челябинске 

- Что делать, если ребенок стал жертвой буллинга со стороны учителя? 

- Иногда выявляется буллинг со стороны преподавателя, а повлиять на это сложно (потому что дефицит кадров). Мы сталкиваемся с разницей в поколениях. Неравнодушный учитель может строго сказать, указкой стукнуть, но за ребенка радеет. Если раньше школьники жаловались на учителя, то они могли получить от родителей за то, что создали учителю проблемы. Теперь педагоги порой не справляются. Без родительского сообщества, направленного на укрепление здоровой обстановки, вряд ли что-то можно сделать. Если есть факт грубости, издевательства – в прокуратуру. Грань переступать нельзя.

- Законно ли забирать телефоны у детей на время уроков? Родители учеников жалуются на такую проблему в соцсетях.

- Да, дети жалуются. Я им отвечаю, что не нужно смешивать теплое с мягким. Их родители заключили со школой договор об оказании образовательных услуг, дети пришли в школу и обязаны соблюдать правила внутреннего распорядка. Если они нарушают их, приглашаются родители. Может, они сами заберут телефоны или еще как-то. Но обеспечение соблюдения детьми правил в образовательных организациях – обязанность родителей. Школы не имеют права забирать имущество детей, а дети не имеют права использовать его во время уроков.

- Ранее вы заявляли, что не против цветных волос у школьников. Почему?

- У нас есть обращение: девочка пришла в школу с цветными волосами. Учитель начала над ней насмехаться, потом привела других учителей, которые тоже над ней посмеялись.

Когда мы обратились с запросом, нам отправили положение, в котором было прописано, какие волосы должны быть у учеников, какая форма, и дальше вплоть до абсурда. Направили обращение в прокуратуру. Считаю, что такое положение, принятое в школе, нарушает права детей.

Они говорят: «В нашей школе нельзя ходить с зелеными волосами». А что цвет нарушает? На безопасность как-то влияет? Почему нет? Так ребенок самовыражается. Пусть! Выбирать, в какой цвет красить волосы, – его право. Есть дресс-код в школах, но форма должна быть доступна для родителей: нельзя не пускать ребенка в школу, потому что родители не смогли купить форму, соответствующую уставу. Когда мы видим, что ребенок меняет поведение и внешность, наша задача – обратить внимание, узнать, все ли в порядке, помочь, а не изгнать.

- Можно ли оценивать ребенка по его поведению? 

- Ребенок должен получать оценку в соответствии со своими знаниями. Если ребенок и его представитель считают ее несправедливой, то может быть создана комиссия для независимой оценки (я участвовала в такой). Мы долго с детьми дискутировали, можно ли занижать оценку, если ребенок плохо себя ведет. Мнения разделились: «Оценка - это оценка» и «Чего он другим мешает». Давайте не смешивать: если ребенок плохо себя ведет, то поле его ответственности в поведении, а для этого есть разные виды учета, беседы, привлечение родителей. А если ребенок ответил на 5 – ставьте ему 5. И детей нужно этому учить, потому что сейчас у них каша в голове. Иначе тогда можно все оправдать: если ты не такой, как я считаю нужным, нарушаешь правила, то ты теряешь доступ к базовым правам. Разве мы не теряем баланс справедливости?

- Как дети могут ориентироваться в реальности, если у взрослых все вверх тормашками? Например, когда на митинги в 2019 и 2020 годы выходили школьники, то действующая власть называла организаторов нехорошими словами, потому что «детей используют в политических целях». Но те же люди закрывают глаза на фото детей в кепках «Единой России».

- Именно поэтому мы ратуем, чтобы дети были охвачены системой дополнительного образования, чтобы помимо родителей у них в жизни появлялись другие значимые взрослые. Мы должны иметь возможность и площадки для диалога с детьми, чтобы право ребенка быть услышанным было реализовано.